(научно-фантастический роман-сказка)
Глава 29-я, в которой боль использована во благо, а главный герой спасен другом в счет долга
Главная проблема человека и человечества в том, что человек не учится, не запоминает ошибок и наступает на грабли раз за разом. И все потому, что он человек. Все животные, благодаря заботливой Матери-Природе, выживают, потому что всякий раз, когда попадают в опасную ситуацию и выходят из нее живыми, больше не будут повторять того, что к опасности привело. Но человек - уже не животное, и он действует вопреки Природе. Иногда совершенно зря.
Выговоры и строгие выговоры, лишения премии и штрафы - все это меры, применяемые к нарушителям, действия которых стали опасными для организации, сотрудников и для самих нарушителей. Однако наказания вовсе не избавляют от повторения нарушителями нарушений. В этом есть еще один секрет устройства человека, о котором нужно знать, чтобы управлять людьми или воспитывать детей.
«Наказание – это один из способов управления подчиненным. Наказанием начальник наносит подчиненному ущерб, пропорциональный тому, который нанес подчиненный своим проступком, нарушением, ошибкой общему делу, трудовому коллективу или самому начальнику. Наказание создает запрет на повторение опасного или вредного поступка, действия, поведения.
Механизм наказания имеет древнюю природу. Природа задумала спасти каждое живое существо. Для этого, даже самому бестолковому животному, включая человека, был встроен особый механизм: стоит только попасть в опасную ситуацию, грозящую смертью, и все, что было в этот момент с животным и вокруг него записывается навсегда, чтобы напомнить при возобновлении подобного и предупредить об опасности. Эта запись буквально означает: «Никогда так больше не делай! Избегай подобных ситуаций!».
Что же производит эту запись? Боль! Боль как электрический импульс. Один раз получил болезненный разряд – будешь избегать этого всю оставшуюся жизнь. Боль, словно вспышка молнии, освещает все, что сопутствовало боли и запечатлевает это навечно, подобно фотографии. Теперь повторение ситуации будет вызывать самую настоящую боль и останавливать, отворачивать, уводить от боли. Даже воспоминание о прошлом событии будет вызвать реальную физическую боль. Это и хорошо, и плохо. В нашем случае – это хорошо, потому что боль запрещает опасное или вредное действие, а это и есть задача наказания.
Как быть, когда боль возникнет не сразу? Как быть, если боль сопутствует смертельной опасности? Как быть, если это боль другого человека и не чувствуется причиняющим ее? Ответ прост и гениален – нужно сделать больно тому, кому не хватает боли, чтобы случилась запись, запрещающая опасное или вредное действие. Если ребенок тянется к электрической розетке, нужно дать ему хорошего шлепка! Тогда в его детской памяти останется на века запись о том, что электрические розетки – это больно, и значит, опасно.
Однако вернемся к живым существам, попавшим под защиту Природы. Как быть, если опасная ситуация налицо, а боли не было, потому что удалось отразить нападение, убежать, спрятаться? Что сделает такую нужную для выживания запись в памяти? Адреналины и кортизолы. Это такие вещества, которые производит организм, чтобы действовать быстрее, чем обычно, чтобы победить в драке или убежать, или чтобы спрятаться и не выдать себя частым дыханием и громким сердцебиением. Запись об опасной ситуации делает химия. Выработку адреналинов и кортизолов можно вызвать воспоминанием об опасной ситуации или представлением о ней. Вид искореженного в аварии автомобиля вызывает полезную химию, заставляющую снизить скорость и некоторое время не нарушать правила дорожного движения.
Ну, а теперь соединим все это воедино во имя наказания – запрета на повторение опасного или вредного поступка. Как только подчиненный или ребенок совершает что-то, чего не должен делать сейчас и никогда более, он получает запрещающую команду и закрепляющую запрет боль. Итого, в формуле наказания три основных компонента... Один потеряли? Его часто теряют, хотя, он самый первый и самый важный:
1) Указание, описание или просто обращение внимания на поступок, действие, поведение или их отсутствие, если они должны быть, например: «Эти провода...» и показать на провода.
2) Запрещающая команда, прямо означающая остановку выполнения действия и запрет на повторение действия, например: «... трогать нельзя!».
3) Боль, физическая боль от прямого воздействия на тело или от выработки адреналина в результате вербального, речевого воздействия, например: ударить по рукам или сказать: «Если тронешь провода, пальцы сгорят и почернеют! Будет очень больно!».
Теперь связаны одной логикой действие и запрет на него. Однако не надейтесь на то, что человеческой логики достаточно. Человек сможет преодолевать логические запреты. Нужен запрет физический, на уровне организма и его химии. Нужна боль. О боли поговорим отдельно.
Боль – это сигнал того, что существо, испытывающее боль, в опасности и может быть разрушено, вплоть до прекращения существования, до смерти. Боль может возникать по факту причинения вреда организму, а может и по факту опознания опасной ситуации или прогноза, что опасность возможна. Во всех трех случаях организм приходит в особое состояние, мобилизуется, активизируется. В крови присутствует большой уровень адреналинов и кортизолов. Если эти вещества ввести в кровь, то животное и человек чувствуют опасность, которой нет, испытывают страх, беспокоятся, активизируются, становятся настороженными и ждут опасного развития ситуации. Адреналины вызовут агрессивность или заставят убежать.
Чтобы причинить боль, запрещающую повторение опасного или вредного поведения, нужно вызвать выработку адреналинов и кортизолов, вызвать состояние опасности. Не исключая напрочь, но все же, не принимая в качестве основного рукоприкладство к подчиненным или детям, займемся вербальными воздействиями – будем словами рисовать картины в их головах, и эти картины вызовут нужные состояния.
Настало время раскрыть тайну вербального воздействия. Инструмент вербального воздействия, приводящего к адреналиновым атакам, состоянию опасности и боли можно изобразить в виде матрицы 3х3. Матрица – это такая табличка, в строках которой размещаются три важных сферы жизни человека, которым может угрожать опасность:
1) Физический уровень – жизнь и здоровье тела, регулярное и достаточное снабжение его жизненно важными ресурсами (пища, вода, воздух), защищенность от вредных воздействий (хищников, микроорганизмов, холода, жары), участие в репродукции (секс, семья, дети).
2) Социальный уровень – принадлежность к социальным группам и положение в них, что дает надежное и достаточное обеспечение физического уровня. Удаление из социальных групп и снижение положения в них ведет к ухудшению уровня жизни.
3) Личностный уровень – степень личного контроля своей собственной физической и социальной жизни, а также жизни других людей, существ и даже просто состояний самых разных объектов. Снижение степени контроля ведет к ухудшению уровня жизни в качестве организма и в качестве социального индивида.
В столбцах таблицы-матрицы разместим виды причинно-следственной связи, которая предлагается человеку картинкой и которая будет нарисована им со слов в своей голове:
1) Вред уже наносится и является следствием действий, совершаемых человеком, другими людьми или стечением обстоятельств в целом.
2) Вред может быть потенциально нанесен вследствие действий, которые совершает человек, другие люди или в результате развития сложившейся ситуации.
3) Вред может быть нанесен, потому что действия и обстоятельства подобны тем, в результате которых часто именно так и бывает, например, с другими людьми.
Теперь можно брать из таблицы ячейку на пересечении строк и столбцов и на ее основе рисовать картину, которая вызовет боль, адреналины и чувство опасности. Например, используем комбинацию на пересечении социального уровня и потенциального вреда: «Ты думаешь, что тебе ничего не угрожает? Задумайся. Представь, что будет с тобой в недалеком будущем, когда друзья отвернутся от тебя и разорвут с тобой отношения? Ты останешься один. Совсем один. Никто не звонит тебе в твой день рождения. Никто не зовет тебя в гости, и никто не приходит в гости к тебе. Тебя больше нет для них. Нет ни для кого. Тебя больше нет вообще...».
Ну, как? Проняло? (Техническое предупреждение: постарайтесь не примерять к себе того, что мне приходится приводить в примерах – даже сдерживаясь, я могу повлиять весьма сильно, и не потому, что я колдун, а потому, что это моя профессиональная практика, а служил я...).
В комментариях к матрице следует заметить, что самым действенным и самым распространенным является социальный уровень. Все дело в том, что все мы настолько сильно зависимы от социальных норм, что справиться с этой зависимостью нам очень не просто. Социальные нормы или правила совместного труда и жизни устанавливают: то, что каждый обязан делать; то, что каждому запрещено делать; то, что каждому разрешается делать по своему усмотрению. Например, муж должен зарабатывать деньги, ему запрещается пьянствовать, он может смотреть по телевизору то, что хочет (если жена не смотрит любимый сериал).
За нарушение норм в каждой социальной группе полагаются санкции – наказания. Именно поэтому нарушение норм – по ошибке или по своей воле – автоматически вызывает ожидание санкции, чувство опасности, адреналины и боль. Остается только нарисовать картину нарушения в голове подчиненного, как боль и адреналины от ожидания санкций не замедлят себя ждать. Не упустите момент! Наказывайте прямо сейчас, когда санкции ожидаемы и даже желанны нарушителем. Оправдайте ожидания – накажите его как следует – свяжите с картиной нарушения картину опасных и вредных последствий для нарушителя и нанесите ему ущерб, пропорциональный нанесенному им. Если сделаете все правильно и выберете верную меру боли и ущерба, произойдет удивительное – ситуация разрядится, обесточится, перестанет быть опасной, а нарушитель испытает облегчение. Но главное - опасное или вредное поведение больше не повторится.
Степану Андреевичу, инженеру по технике безопасности Московской фабрики елочных игрушек, определенно везло на информацию, и книжный ларек «Все по 10!» у станции метро, регулярно подкидывал ему то книжку, то брошюрку, как ложку к обеду. Вот и на этот раз технологии неизвестного автора в его книжке «Ода наказанию или как наказать больно» были в некоторой мере известны Степану Андреевичу, но поразили именно технологичностью - бери и делай.
Об этой книжке Степан Андреевич вспомнил, когда корпоративная вечеринка давно перевалила через свой апогей и шла на убыль, отпуская понемногу тех, кому далеко добираться до дому. Начальник отдела Иванов и его подчиненный Петров, так и остались непримиренными. По-хорошему, оба должны быть наказаны. Причем друг другом. Петров должен быть наказан Ивановым за то, что нарушает дисциплину и плохо работает, бросает вызов руководителю и всей системе управления организацией. Иванов должен быть наказан Петровым за то, что поступил с ним не по людски. Наказывать, не поговорив с наказанным - оскорбление.
Степан Андреевич двинулся разыскать начальника и подчиненного, чтобы завершить незавершенное дело. Однако, и это уже становилось странной практикой, он снова опоздал. За отдельным столиком у стены сидели Иванов, Петров и ... Дед Мороз. Сергей и на этот раз шел на один шаг впереди планов Степана Андреевича. Сергей что-то говорил. Начальник и подчиненный плакали, вытирая глаза салфетками.
Степану Андреевичу сразу же вспомнился фрагмент из книжки о наказаниях. Там говорилось, что адреналины успешно растворяются слезами, и женщины чаще плачут, поскольку не могут, как мужчины, сжечь адреналины в бою. Если человек плачет, значит, ему по-настоящему больно. Еще один растворитель адреналинов - этиловый спирт. Поэтому люди пьют от горя и для снятия стресса, что собственное и есть переизбыток адреналинов в крови, который нет возможности уменьшить энергичными физическими действиями, типа драки или бега по беговой дорожке.
Сергей говорит Иванову и Петрову что-то, из-за чего им больно. Степан Андреевич, как мог незаметно, приблизился к месту боли и прислушался.
Иванов и Петров дружно всхлипнули и заработали салфетками, промокая слезы на глазах и сморкаясь. «Вот оно что!», - поразился Степан Андреевич. Сергей «взял за живое». Однако дело будет сделано, и начальник с подчиненным больше не будут относиться друг к другу не по-человечески. «Силен!», - вновь с восхищением подумал он о Сергее. Степан Андреевич и заподозрить не мог в нем такой уровень.
«Кстати... А почему Сергей пьет? Может у него есть какая-то боль, которую он вынужден пытаться унять? Этого о Сергее известно не было. А ведь друг. Нужно бы знать такое о друге...», - укорил себя Степан Андреевич.
Он вдруг почувствовал какое-то беспокойство, тревогу и решил заглянуть в светящийся вариант фабрики, чтобы посмотреть, все ли в порядке. Путь от фабричного клуба к заводоуправлению пролегал через двор так, что просматривались и цеха, и склад. Что-то сверкнуло в окнах склада, словно луч фонарика прочертил след. Степан Андреевич решил проверить.
Дверь склада была прикрыта, но в оставшуюся щель пробивался свет. Степан Андреевич приник к полуоткрытой двери и увидел картину. Уборщица - та самая, о которой рассказывал ему кадровик Семен Аркадьевич, упаковывала в две большие клеенчатые сумки разное имущество, снятое с полок склада. Воровка! Спиной к двери - мужчина крепкой комплекции. Он поливал из пластиковой канистры стены и пол. Степан Андреевич просунул в щель нос и принюхался. Бензин! Вот оно что! Ограбили склад и решили следы замести!
Степан Андреевич распахнул дверь. Надо бы крикнуть что-то вроде «Стоять! Не двигаться! Стреляю без предупреждения! Всем лечь на пол!», но он почему-то имел другие планы. Обхватив поднимающуюся от сумок уборщицу предплечьем за шею, он придушил ее и отпустил на пол. Та упала без сознания - не будет мешаться. Мужик обернулся на шум. Это был матерый персонаж. За прищуром глаз, моментально оценивших ситуацию, в нем угадывался опытный боец, сделавший опыт в грабежах, убийствах и истории выживания в зонах. Он достал нож. Следовало ожидать...
Что ж! Нож - это хорошо. Это развязывает руки и расширяет пределы необходимой обороны. Теперь нужно подстраховать себя от юридических неприятностей. Степан Андреевич начал свой бутафорский танец, стараясь убедить противника в том, что перед ним легкомысленный чайник. Вообще-то и на этот раз нужно было бы прибегнуть к речевым приемам, но Степан Андреевич, как буд-то нарочно молчал. Мужик спрятал нож за спину и пошел в атаку. Нож из-за спины - это всегда неожиданно, это в уголовной манере.
Степан Андреевич раскинул руки, опасно открываясь для ножевого удара. Мужик на это повелся и попытался резануть наотмашь по горлу. Ого! Мужик настроен убивать. Чуть отклоняясь от пролетающего лезвия ножа, сделанного явно в духе уголовных традиций - финка с наборной рукояткой, Степан Андреевич, будто прикрывая лицо рукой дал ножу неглубоко порезать свое запястье с внешней стороны. Немного больно, пошла кровь, но теперь Степан Андреевич получил подтверждение факту нападения, опасного для жизни и здоровья.
Бутафорить больше не имеет смысла. Степан Андреевич выпрямился и замер, отведя глаза в сторону и рассредотачивая взгляд. Удар ребром ладони, и рука мужика повисла, как плеть, выронив нож. Мужик вскрикнул от боли, но быстро пришел в себя. Спешно присев, он поднял нож другой рукой. В его глазах начал появляться страх. Еще один неуловимый удар, и еще один крик - вторая рука уронила нож и повисла. Обе руки висели, как парализованные. Именно так все и есть. Ударами в нервные узлы возле локтя Степан Андреевич заблокировал участок мозга, управляющий руками. Это очень больно.
Нож лежит на полу. В глазах мужика уже не страх - паника. Как он без рук теперь справится с этим заводским? Словно что-то вспомнив, мужик размахивается и пытается ударить ногой. Зря. Уголовные техники боя не делают ставку на ноги. А вот у Степана Андреевич с ногами все в порядке. Перемещаясь влево, он бьет подъемом ступни по голени мужика, когда его нога еще даже не успела приподняться над полом. Еще одни вскрик. Это уже перелом - одной из костей голени, передней. Стоять еще можно, но ходить уже не получится.
Мужик остался стоять. Его глаза были затуманены болью. Болевой шок. Теперь можно его связать, положить, допросить до приезда полиции. Можно сломать нос, и это очень хотелось сделать. Волна животного движения, заставляющего убить врага, поднималась внутри Степана Андреевича. Но он улыбнулся и нанес совершенно не подходящий, но очень красивый и очень офицерский удар - хук в челюсть. Мужик подлетел, оторвав ноги от пола, пролетел по красивой дуге и рухнул на пол. Готов!
Степан Андреевич подошел к мужику, охлопал по бокам, нащупал знакомые контуры под его курткой. Ого! «Макаров»! Лучше его оставить там же - для полиции. Степан Андреевич вытащил из его брюк ремень и перевернул на живот. Заведя руки мужика за спину, стянул их особым ременным узлом, который не развязывается и не ослабевает - снять эти «наручники» может только другой человек, и то если знает, как.
Повинуясь куражу, Степан Андреевич достал из своего заднего кармана складной, но боевой нож и разрезал штаны мужика от пояса до колена по левой штанине. Теперь не убежит, даже если развяжется. А уж руки будут точно заняты, поддерживая спадающие штаны. Так делали в военной контрразведке при пленении диверсантов противника. Дело сделано.
В пояснице знакомо заломило. Надпочечники постарались, нагоняя адреналины в кровь. Теперь они приходили в себя, и это было больно. Спину заклинило. Степан Андреевич остался сидеть на корточках возле лежащего мужика. Такая манера сидеть более свойственна тому, кто сейчас лежал.
Вдруг за ушами стянуло кожу. За спиной какая-то опасность. Сзади что-то стукнуло, зашумело. Оборачиваясь, Степан Андреевич увидел странную картину. На него летел, падая еще один мужик. В руке у него был нож. А за мужиком стоял Дед Мороз с посохом наперевес, который он, видимо, и употребил, приложив мужика по темечку. Мужик упал и не шевелился - вырублен. Не мешкая, Дед Мороз завел руки лежащего на животе мужика за спину и просунул между локтями его рук и спиной свой посох. Такая необычная манера связывания подручными средствами.
- Стреляли!, - процитировал Сергей известный фрагмент из «Белого Солца пустыни». - Что с рукой? Неглубоко?
- Ты где служил, Серега?, - продолжая улыбаться поинтересовался Степан Андреевич.
На кухне поваром, - вновь пошутил Сергей, и добавил серьезно, - в погранвойсках. Таджикистан. Душманы и все такое.
- Спасибо!, - с чувством поблагодарил друга Степан Андреевич. Он понимал, что могло быть. Он ведь даже не подумал, ну, прямо, как чайник, что кто-то должен был оставаться «на шухере». И чуть не поплатился.
- Счет сравняли! Теперь квиты, - заулыбался Сергей. Его шатало. Он был очень сильно пьян, хотя секундами назад, Степан Андреевич и не подумал бы.
Они сели каждый на спину своего поверженного врага. Сергей достал из-за пазухи непочатую бутылку водки и протянул Степану Андреевичу.
Степан Андреевич скрутил крышку, приложился к горлышку и выпил почти полбутылки. Он протянул оставшуюся половину Сергею, но тот замотал головой.
- Нет... Нехорошо. Хоть и такая, но женщина в беспомощном положении. Это неприлично, - определился Степан Андреевич.
- Ну-ну!, - по-своему оценил Сергей пижонство друга, они остались сидеть молча еще какое-то время.
Вечеринка близилась к завершению. Новый год приближался все неумолимее. Скорей бы!...
* В этой главе использованы фрагменты авторской книги "Как наказать подчиненного".
Комментариев нет:
Отправить комментарий