Тайна миссии женщины

Глава 10-я: Тайна миссии женщины

Вопреки ожиданиям, Лель не предложил выпить по чарке перед продолжением разговора. Мизгирь смотрел на нового друга с ожиданием и надеждой. Выпить хотелось. Там за бревенчатой стеной дома его жена Марфа и ее одноклассник - любовь юных лет Бобыль. А вдруг, их прежняя любовь тлела все эти долгие годы? А вдруг, их прежняя любовь возьмет, да и разгорится с новой силой, как в революционной песне, из искры возгорается пламя. Такие революции ни к чему!

• О ней думаешь?, - прозорливо догадался Лель. - Думаешь, чем это они там занимаются?

Мизгирь кивнул, признаваясь в том, что не может справиться с нарастающей ревностью.

• Может, нальешь?, - понадеялся Мизгирь на попытку утолить сердечную боль вином.

Лель отрицательно покачал головой и даже сдвинул рукой початую бутылку на край стола.

• В серьезном разговоре вино - не помощник!, - Лель казался абсолютно трезвым, хотя еще совсем недавно они немало выпили вдвоем. - Серьезное дело - только на трезвую голову! Я вот раньше стихов пьяным не писал!
  

Каждый кот - сказочный

Глава 9-я: Каждый кот - сказочный

Марфа и Бобыль пребывали в растерянности. Каждый из них настроился на непростой разговор с Мизгирем, а его и нет там, где он должен быть. Из-за дверей в горницу заглядывал Кот Ученый, наотрез отказываясь возвращаться к месту своего позора и унижения. Как мог, он рассказал Бобылю, что незнакомец, загнавший его под потолок на светильник, обладает огромной волшебной силой. Такой, например, как сила создателя этого сказочного мира. Бобыль понял кота, усомнился в градусе силы Мизгиря, но не стал отрицать наличия особых способностей.

Кот любил Бобыля, как хозяина, и отговаривал связываться с жестоким и сильным типом, невесть откуда залетевшим в тихую и спокойную гавань сказки.

Кот попал в сказку случайно, и до сих пор радовался этой случайности. Однажды он, вот также зимой, правда, в ту зиму был ужасный мороз, покинул сытную помойку в поисках тепла. Подъезды домов давно закрыты кодовыми замками. Подъездные сквозняки больше не хлопают дверьми и не пускают бродяг - что бомжей, что кошек или собак.

Трое остались на ночь в сказке

Глава 8-я: Трое остались на ночь

Повезло Мизгирю и Марфе. Они нашли друг друга. Пусть сейчас они переживают непростой период, но, видится, все у них будет хорошо. Повезло и в этом - Марфа встретила Бобыля, свою прежнюю любовь. Было видно, что Бобыль вновь воспылал к ней чувствами, и это вовсе не означает, что у него есть шанс вернуть Марфу. Просто Мизгирь и Марфа получили уникальный шанс добавить огоньку в свои отношения. Ревность - лучшее топливо. Но что же делать ей, Иволге?

Сняв сарафан в пустой комнатке фотостудии, Иволга вытянулась перед зеркалом, по-балетному грациозно подняла руку, повернулась, и нашла себя весьма свежей. Знакомые не могли удержаться от комплиментов и восхищения. Незнакомцы смотрели вслед, прикидывая сценарий знакомства. Даже Мизгирь, этот убежденный однолюб, часто поглядывал на Иволгу особенно. Это такая же давняя история.

Мизгирь в своей юности нравился многим девчонкам. Веселый, остроумный, пьяный. Вспоминая те годы, Иволга признавалась себе, что Мизгирь не вызвал в ней чувства основательности, которое прежде всего говорит девушкам о пригодности парня к семейной жизни. Так было со многими сверстницами, а с Марфой и подавно - она признала в Мизгире лишь певца-балагура.

Сказочные персонажи знают все о своей сказке

Глава 7-я: Сказочные персонажи знают все о своей сказке

Мизгирь долго и внимательно осматривал Бобыля, желая убедиться, что это действительно он. Бобыль дал ему на это время.

• Привет, Бобыль! Ты что здесь делаешь, и вообще, где это мы?, - Мизгирь не изменился и по-прежнему везде старался верховодить. - Что с котиком? Он странный какой-то. Испугался. Мяукал, как говорил.
• Здравствуй, Мизгирь! Ты, в некотором смысле, у меня в гостях. Бобыль произносил слова медленно, внушительно, солидно, - Место здесь необычное. Я постараюсь объяснить, что это за место.

Мизгирь все еще испытывал похмельную тяжесть в голове. Видимо лавочник на тех вечерних гуляньях налил ему что-то очень хмельное. Бобыль бубнил что-то о сказках, волшебницах и волшебниках, параллельных мирах и порталах перехода. Все это попахивало бредом сумасшедшего.

Душа женщины мечется между двумя мужчинами

Глава 6-я: Душа женщины мечется между двумя мужчинами

Едва оставшись наедине с Марфой, Иволга пустила коней любопытства во весь опор. Шутка ли - Марфа встречается с любовью своей юности Бобылем, да не просто так, а в сказке, и тут, вопреки волшебству в этой же сказке появляется муж Марфы Мизгирь. Вот это да! Вот это развитие событий! Прямо “Санта Барбара” какая-то!

Иволга засыпала Марфу вопросами, но та и сама не понимала, как Мизгирь попал в сказку. Тогда Иволга изменила тактику и направление главного удара.

• А ведь он тебе все еще нравится!, - закинула удочку Иволга, - Ну, признайся!
  

Заклинания против пьянства мужей

Глава 5-я: Заклинания против пьянства мужей, а также для сохранения любви на долгие годы

Бобыль глубоко вздохнул и отогнал от себя мысли о Мизгире. Сейчас волшебницы станут задавать вопросы, и ему отвечать на них. Однако ученицы Бобыля все не решались начать. Решительности, как всегда, хватило только Иволге.

История любви двух парней к одной девушке (продолжение сказки)

Глава 4-я: История любви двух парней к одной девушке, которая любила одного, а вышла замуж за другого

А ведь Мизгирь, Мизгирев не сильно постарел! Бобыль стоял над Мизгиревым, спящим на лавке и разглядывал его. Длинный, поджарый, без животика, не облысевший, только морщины выдают в Мизгире немолодого человека. А ведь они ровесники.

Когда-то давно Бобыль узнал о Мизгире от Марфы - ее и тогда все так звали. Марфа, видимо, стараясь раззадорить Бобыля, рассказала ему, что познакомилась с интересным парнем. Зажигательно танцует, красиво поет под гитару. Душа компании. Вот только пьет много.

Школа несчастных волшебниц (продолжение сказки)

Глава 3-я: Школа несчастных волшебниц, ищущих счастья в заклинаниях и заговорах древних традиций

• Продолжайте самостоятельно!, - Бобыль вышел из горницы, оставив обучаемых без своего присмотра.

Двенадцать одетых в красные и синие сарафаны женщин не менее рьяно, чем при учителе, продолжили упражнения. Разбившись на красно-синие пары, стоя друг перед другом, они по очереди произносили заклинания, внешне похожие на обычные разговорные фразы.

• Как дела на работе?, - говорила одна, подкрепляя слова особой мыслеформой.
• Я скучала и ждала тебя целый день, дорогой!, - в свою очередь, говорила другая.
  

Берендеев салон красоты (продолжение сказки)

Глава 2-я: Берендеев салон красоты, в котором двери выходят совсем не туда, куда должны бы

Всякий праздник отмечен одной забавной чертой. Люди наряжаются, прихорашиваются, украшают себя яркими одеждам и блестящими украшениями. Празднование нового года, кроме людских нарядов, предполагает нарядить елку, навесив на ее ярко-зеленые ветки блестящие шары и разноцветные лампочки. Праздник. Не только праздное препровождение времени, но и много всякого разного, отличающего будничную  рутину от обычных дней.

Праздник - обязательный повод для женщин сделать праздничную прическу. Мизгирев привез жену в салон красоты. “Виктор и Василиса Берендеевы” светилось на вывеске над входной дверью. Хозяева - муж и жена - были мастерами своего дела. Мастерство их подтверждалось дипломами международных конкурсов, вывешенных на стене при входе в салон для утоления гордости и производства впечатления на клиенток.

Зимняя дорога в заснеженном лесу... (1-я глава новогодней сказки)

Посвящается моей жене Марине.

Декабрьская ночь в Берендеевом царстве 

или сказка о любви людей зрелого возраста

Глава 1-я: Зимняя дорога в заснеженном лесу, проезжая через который главный герой размышляет о жизни под звуки оперы

Заснеженные деревья. На каждой веточке лежит пушистый снег. Сказочная картина. Почему сказочная?

Мы с детства это впитали. Иллюстрации в книжках с детскими сказками, кинофильмы и мультики. Везде зимний лес - это снег на деревьях. С детства так и закрепилось, и повзрослев, люди приходят в умиление при виде заснеженных веток, а попросту, впадают в детство. Сердце щемит тоска. Остались только воспоминания счастья. Того самого безусловного, абсолютного счастья, когда день длится вечность, городской двор размером с государство и деревья такие большие.

Впадать в детство, хоть и приятно, но все же опасно. Особенно, если ты за рулем, и кроме заснеженных деревьев вокруг дороги, падающий крупными хлопьями снег, ухудшающий видимость. Ну, и, конечно, гололед. Нужно быть осторожным, но дрема накатывает все сильнее, уже рисуя свои сновидения наяву.

Мизгирев вытаращил глаза, проморгался, зевнул, покрутил головой, отгоняя сон. В автомобильном радиоприемнике шипел эфир, давая понять, что до этой местности радиоволны не долетают. Ну, что ж! Наверное, в машине жены есть какие-то диски. Мизгирев нажал на кнопку сиди-проигрывателя. Зазвучал симфонический оркестр, наигрывая под скрипки, трубы и литавры что-то с определенно русскими мотивами. Ну, да! Если звучит английский рожок, то это русская музыка. Повеяло сказкой.

Благодатные слезы

Благодатные слезы

Ну, вот! Слава Богу!, - вздохнул с облегчением Иван Матвеевич, растирая ладонью слезы. Радость пришла, значит, получилось.

В глазах проходящих мимо людей мелькала мимолетная жалость к старику. Наверное, у него что-то случилось, раз он сидит на лавочке перрона станции метро и плачет. Иван Матвеевич был счастлив.

“Ну, вот! Дело сделано, можно ехать!”, - мысленно удовлетворенно потер ладони одна о другую Иван Матвеевич. Он поднялся с лавочки и оказался прямо у дверей подъехавшего поезда. Повезло - в конце вагона нашлось свободное место. Иван Матвеевич сел, прикрыл глаза и задремал. Ехать долго - из конца в конец серой ветки метро…

Проснулся он от тишины. Парадокс - вагонный грохот усыпляет, тишина заставляет проснуться с тревогой на душе. Пустой вагон, светильники погашены, свет откуда-то из-за окон.

“Вот оно что!, - сориентировался Иван Матвеевич.

Проспал конечную станцию и оказался в депо. Вокруг ни души. Надо как-то выбираться отсюда.

Раздвижные двери закрыты, но ближайшая межвагонная дверь оказалась незапертой. Кряхтя от натуги, Иван Матвеевич спустился на пути. Тоннель. На стенах разбегающиеся кабели и маяки редких фонарей в проволочной защитной решетке.

Карма, любовь и благая весть

Карма, любовь и благая весть

Заняв свое место у иллюминатора, Гаврилов с вялым интересом наблюдал, как крылья самолета опрыскивают антиобледенительным составом. По проходу шли пассажиры с ручной кладью в руках, занимая места, согласно купленным билетам. Гаврилов гадал, кто сядет в свободное место рядом с ним.

У ряда кресел, одно из которых занял Гаврилов, встала стюардесса, повернувшись к нему спиной и рельефно обтянутой попкой. Гаврилов отвернулся к окну - он был строгих правил, а стюардесса - совсем еще девочка - была, наверное, младше его дочери.

Лететь было долго - на другой конец страны, и Гаврилов рассчитывал выспаться. Накопился недосып. Гаврилов помогал дочери справляться с полугодовалым сынишкой - внуком Гаврилова.

• А можно на эти места?, - прозвенел за спиной Гаврилова женский голос.
• Проходите-проходите!, - строго отрезала стюардесса, - Места зарезервированы.

Интересная дама возраста “ягодки” прошествовала дальше. “Могла бы стать интересной собеседницей!”, - огорчился Гаврилов, но не сильно - он был строгих нравов. “Интересно, для кого это зарезервировано?”, - теперь Гаврилов стал гадать об этом.

Гений места (научно-фантастический рассказ)

Посвящается моим родителям - Александру Ивановичу  

и Ганне Ивановне Русаковым - посвятившим свои жизни

работе в школе и  ученикам. Сегодня день Учителя…

Гений места

“Двенадцатый тип самоактуализированных личностей -...”, - Алексей Иванович отложил авторучку и задумался: “Как же их назвать?”. Он писал статью в один известный психологический журнал, и статья была более чем о психологии - о психически зрелых людях, которых с легкой руки одного великого ученого назвали малопонятным термином “самоактуализированные личности”.

Торопиться было некуда, и Алексей Иванович решил прогуляться. Он вышел во двор, очерченный серыми корпусами многоэтажек. Место, где Алеша провел свое детство. Он второй день гостил у родителей, которых навещал раз в месяц, приезжая из столицы. Старый ныне микрорайон строился когда-то на его глазах.

Торопиться действительно было некуда. Однако это вовсе не значило, что впереди вечность. Просто Алексей Иванович вышел на пенсию, а это означает, что все главные дела жизни уже сделаны, и нужно доживать свой век. С этого сентября, с этого традиционного времени начала учебного года Алексей Иванович больше уже не преподавал в своем вузе и посвятил свое время тому, с чего начинают свой путь первоклашки - он начал много читать и писать.

Домовой из Москвы (воскресная сказка)

Домовой из Москвы

Кот орал, как бешеный, вжавшись в сетку сумки-переноски, в которой хозяева перевозили его в машине из городской квартиры в деревенский дом. Квартира была на окраине старой Москвы, дом в центре новой. Хозяева кота - муж и жена, оба пенсионеры - переехали за город, оставив квартиру детям. Кота оставлять не стали - любили. Он по кошачьей своей хитрости демонстрировал куда больше любви по отношению к старикам.

Кот орал неспроста. В сумке он был не один, чувствовал это, хотя не видел и не обонял. В дальнем углу сумки вместе с котом ехал тот, о чьем существовании кот знал, старался не сталкиваться на просторах квартиры и вздыбливал шерсть, если это случалось. Домовой.

Призрак в опере или сказка о профессионалах

Призрак в опере

или сказка о профессионалах

Трубы, литавры и хор оперных голосов грянул известную мелодию, и огромная люстра взмыла со сцены к высокому потолку. Присыпкин проводил ее полет глазами, для чего пришлось задрать голову - люстра повисла прямо над ним. Лампочки светильников замигали в разнобой, как при коротком замыкании, и это подействовало на Присыпкина  гипнотически. Он сомкнул веки и уронил голову на грудь. Уснул. 

Эдуард удовлетворенно улыбнулся, снял с носа очки, протер стекла носовым платком, водрузил обратно и снова вперил взгляд в монитор. Первый ответственный этап в череде спецэффектов пройден успешно, но это еще только начало представления. Впереди два акта, разделенный недолгим антрактом, за который нужно успеть настроить и проверить все механизмы, и не забыть про люстру. 

Осень жизни (научно-фантастический рассказ)

Осень жизни

Наверное, воробьи так не щебечут, как это делают первоклассники, спешащие в школу в первый раз. Радостный щебет детей не может оставить равнодушным. 

Чифонов остановился, чтобы пропустить вереницу первоклашек. Нарядные и с букетами они переходили через дорогу на пешеходном переходе. На этом же переходе стоял и Чифонов, но не в очереди автомобилей, дожидающихся, когда же можно продолжить движение, а в очереди пешеходов, пропускающих вперед себя детей. 

Кто-то из водителей нетерпеливо рыкнул двигателем. Дети прыснули в обратную сторону. Ну, прямо как воробьи! Чифонов не удержался и показал водителю кулак. Водитель, видимо заводясь - известно, что водители по какой-то причине легко заводятся и становятся агрессивными - рыкнул еще раз и громче, с вызовом глядя на наглого пешехода. Тогда Чифонов посмотрел ему в глаза, и тот сник, закрутил головой и отвернулся. Умел это Чифонов.

Хроники Хроначева (научно-фантастический рассказ)

Хроники Хроначева

научно-фантастический рассказ

Это вызвало в народе много разочарования. Как будто все только и собирались, что путешествовать в будущее, да еще таким, мягко говоря, недешевым способом.

Еще на заре космонавтики-астронавтики, когда из-за кризисов программы полетов в космос попали в бюджетную немилость, предпринимательская жилка, струной натянутая в каждом человеке, заставила пуститься во все тяжкие - в космический туризм. Миллиардеры-экстремалы, которые, как известно, с жиру бесятся, быстро поправили космическое положение дел, раскошеливаясь на кругленькие суммы.

Бессмертие Кощеева

Бессмертие Кощеева

научно-фантастический рассказ

• Все там будем!, - вздохнул женский голос сверху. 

Шорох одежды выдал, что владелица голоса перекрестилась.

• Напьешься - будешь!, - в тон женскому с нотками скорби отшутился цитатой из кинокомедии мужской голос. 

Кощеев лежал на мокром асфальте в лужице собственной крови, растекающейся вокруг головы. Ему было не до шуток. 

Еще один участник события молчал, и его состояние было, пожалуй, еще более безжизненным, чем у жертвы дорожно-транспортного происшествия. В голове водителя черного, длинного, как катафалк, джипа рисовались мрачные картины его неудачной судьбы. И надо же этому пьянице выбежать на дорогу и броситься под колеса!

Кот и птичка. Сказка, рассказанная внуку во время его первого стажерского кормления дедом

Жил-был обычный домашний кот, и звали его Ватсон. Видимо, каких-то английских кровей. Потому происходящее в стране проживания казалось ему в диковинку. Собственно, страны-то он и не видел, будучи сугубо домашним, а значит, заключенным в застенках городской квартиры. О стране он мог судить по людям, с которыми ему довелось проживать на одной жилплощади. 

Это были странные люди. Они без шуток считали кота разумным существом, и потому разговаривали с ним. Некоторые из людей были очевидно разумнее, считая, что кот - это зверь, а «Ватсон» - это кличка, на которую он откликается, когда его зовут покормить. Говорить с котом человек может только командами, опираясь на условные рефлексы. 

Кот не обижался на разумных людей. Неразумные же всерьез считали Ватсона членом семьи, что ему почему-то нравилось. 

Кириллица или почему в начале было слово

• Папа! Смотри! Белка!, - дочь Даша, оказывается, не спала. 

Кирилл Сергеевич дал дочери поспать, взяв на себя заботы о внуке. Кирюшка заворочался и заворчал в коляске под грушей, но не проснулся, иначе бы его гаджет дал о себе знать фейерверками еще плохо управляемых эмоций. Даша легла на шезлонг между грядками, поискала что-то в мобильном телефоне, но задремала и спала тревожно, пока не услышала какой-то шорох. На крыше времянки, перебирая лапками, металась белка. Самая настоящая белка. Откуда она здесь в деревне?

Кириллица или о пользе простоты

• Что значит, проще?, - внук задал обычный детский вопрос из разряда «Почему?», правда, не владея еще человеческой речью, адресовал свой вопрос деду в виде образа с явными переливами познавательного любопытства.
• Проще?..., - Кирилл Сергеевич задумался.

Ответ на вопрос о простоте был прост. Простая система, содержащая простые элементы, просто связанные между собой. Если нырнуть в глубину рассуждений, можно и не выплыть. Вспомнился школьный военрук, который любил поговорку «Все познается в сравнении!», рассказывая о телефонном проводе, выдерживающим пятидесятикилограммовую свинью. Убедительно!

Кириллица или в начале были слова

• Мама! Мама!, - зазвенело пронзительное. - Мама! А у нас новый человек появился.

Кирилл Сергеевич открыл глаза. Его внук Кирилл вздохнул во сне. Перед глазами деда в воздухе повис шмель. 

• Чего расшумелся!, - шикнул на шмеля Кирилл Сергеевич, наблюдая, как тот метнулся в леток между бревнами дачной баньки, где жили в гнезде шмели и где за бревнами жили люди - хозяева дачи. 

Если внука назвали в честь деда, то дед определенно будет гордиться этим всю жизнь. Да и внук временами тоже. Деду же совпадение имен доставит немало забавных минут, когда с крыльца деревенского дома прозвучит вдруг призывное «Кирюша!», откликнутся оба в один голос: «Иду, бабушка!», и дед будет лукаво улыбаться ставшей ритуалом шутке. 

Пятая заповедь

Пятая заповедь

(рассказ)

Особый вид одиночества - одиночество за рулем. Вроде, и не один вовсе на дороге, а одинок. Таких видов одиночества наберется много. Транспортное одиночество - в вагоне метро или салоне маршрутки, в кресле самолета или в купе поезда, хотя в поезде может случиться то, о чем предупреждал Макаревич - «... и тянет поговорить!». Тянет поговорить, избавляясь от гнетущего одиночества.

Транспортное одиночество - одиночество среди людей. Это еще не самый тяжелый вид одиночества. Куда как тяжелее одиночество среди близких людей. Таких близких, что ближе только сам. Вот эта самость, глупое заблуждение, что все в этой жизни получаешь сам и потому живешь сам по себе, и делает человека одиноким.

Мелодия, льющаяся из автомобильного приемника сменилась речью. Пенсионер Четинцев прибавил громкости, вслушиваясь в слова диктора. Что-то религиозное. Рука потянулась поискать что-нибудь повеселее, но... «Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет на земли». Рука вернулась на руль, дав уму попытаться догадаться, что в этих словах привлекло его внимание.

Голос в радио принялся рассуждать, комментируя простую, как кажется, мысль, но Четинцев не слушал - ум заметался, закувыркался, как подбитая птица. Он испытал дискомфорт и даже боль. Сердце сжалось.

Старики. Его старики. Родные старики - отец и мать. Вот от чего заболело сердце. Сзади загудел сигнал большой фуры и глаза ослепил дальний свет ее фар, отразившийся в зеркале заднего вида. Четинцев что-то сделал не так. Мигнув аварийкой, извиняясь, он вернулся к действительности дорожного движения. Из радио снова лилась какая-то мелодия. Снова одиночество за рулем. И вдруг...

Четинцев почувствовал резь в глазах, как от дыма. Глаза заслезились, делая вид через лобовое стекло расплывчатым, как в дождь со сломанными дворниками. Из глаз по щекам потекли слезы. Включив аварийку по назначению, Четинцев выбрался на обочину, заслужив несколько рассерженных сигналов клаксона. Сердце колотилось, дыхания не хватало. Четинцев опустил боковое стекло, впуская горячий дорожный воздух.

В другой бы раз подумалось, что он умирает, что это сердечный приступ, но в голове колокольным звоном набатом бился... вопль: «Гад! Какой же я гад!». Четинцев упал лицом на руки, лежащие на рулевом колесе, и слезы капали на колени. Мимо стоящей на обочине машины текли другие. Как продолжающаяся жизнь среди остановившейся жизни.

Четинцев успокоился, приходя в себя, откинулся на спинку водительского сиденья и смотрел на удаляющуюся череду красных огней машин. Зрение прояснилось. Такая же ясная мысль пронзила мозг, словно сшивая суровой ниткой лоскуты в целое.

«Это тебе только кажется, опасно кажется, что ты живешь для себя. Нет! Ты живешь для всех этих людей, что окружают тебя, надеются на тебя, не могут без тебя... Очнись! Ты живешь не для работы! Ты работаешь, чтобы дать этим близким тебе людям все необходимое, чтобы сделать их жизни счастливыми. А ты?...», - в своих болезненных самообвинениях, довольно пафосных, но искренних, Четинцев почувствовал, что удаляется от чего-то, что должен понять, постичь. Сегодня! Сейчас! Мысли пошли ровнее, как лошади после окрика кучера.

Деньги, что дает Четинцев своим родителям, казалось бы, должны принести старикам счастливую старость. Нет! Выражение лиц отца и матери говорили о чем-то другом в момент, когда они принимают деньги. Они, конечно, отказываются, благодарят, но... Четинцев вспомнил себя в детстве. Он по-детски страстно мечтал об одном подарке ко дню рождения, а получил другой - жили бедно...

Бедность души! Вот что помешало увидеть главное - то, чего ждали от Четинцева его родители. Любви... Боясь, что вновь упустит нужную мысль за обыденностью слов, Четинцев стал строже и пристальнее. Любовь...

Да! Старики ждут от него любви. Не денег, а если и денег, то только, как слабый отблеск любви, ее отражение. А ведь есть... Просто тот самый свет. Свет любви, идущей из сердца, и тогда сыновьи объятия становятся из дежурных и внутренне отстраненных душевными, теплыми, крепкими, как тогда, в детстве, когда не хочется размыкать своих ручек, с искренней детской любовью прижимая себя к двум близким людям - маме и папе. Прижиматься к ним, продлевая счастье близости, которое, как кажется ребенку, никогда не пройдет...

!!! Так бьет током, как пронзила все существо Четинцева эта мысль. Была рядом. Не открывалась глупому уму. Стучалась в очерствевшее сердце... Слезы снова полились из глаз, скапывая с щетины подбородка на белую рубашку.

Они уходят! Они прощаются каждый раз, когда видятся, каждый раз, когда Четинцев приезжает к ним, и они встречают его в прихожей своей квартирки, когда он обнимает их, уже думая о возвращении к обыденности и круговерти жизни. Еще не поздоровавшись, прощаются. А они ждут его любви, прощаясь на будущее, которое все ближе, будущее, когда их не станет. Навсегда...

Любовь. Любовь, которую ждут родители от своих детей - близость. «Побудьте с нами еще немного!», - молят их глаза, когда дети ненадолго... Родители прощаются и ... ждут прощения. Они мучают себя мыслью, что не все, что могли, дали детям. Это болезненная мысль, она вызывает страдания, и продлевают  их  торопливость, косность, неискренность и раздражительность детей.

Вот что нужно! Любовь, наполняющая прощание с близкими людьми. Быть рядом. Обнимать. Говорить и слушать. Рассказывать о себе и своих детях - их внуках. Благодарить - и прямо, и тонко. За все, что стало следствием их любви. Благодарить любовью за любовь. А еще вспомнить простое - ведь они же просто выкормили, чтобы вырастить. Той самой правой маминой грудью, в которой обнаружена фатальная опухоль, но мама крепится и не показывает известной ей неведомым образом открывшейся правды. И отец с его диабетом... когда-то приносил малышам конфетки, возвращаясь по вечерам с работы.

Согреть чаю. Разлить по чашкам. Поставить перед ними. Размешать маме сахар в чашке ложечкой, как она делала это в нашем детстве. Покормить и поговорить. В благодарность за то, что кормили и поддерживали словом нас неумелых. Они нуждаются в поддержке в своей неумолимо надвигающейся бесконечности.

Особая любовь, требующая крепости духа. Поддержка стареющих родителей, уход за ними. Как за детьми, для которых все вновь. Вот и смерть для них - тоже вновь. Впервые и навсегда.

Четинцев вытащил из держателя телефон, работавший навигатором и набрал мамин номер. Она ответила сразу - как будто ждала.

●  А я как раз подумала о тебе! Как ты? - мать перехватила у сына подготовленный им вопрос. - Мы с отцом волнуемся за тебя! Ты много работаешь! Береги себя!

●  Я к вам заеду!, - продрал он свой голос через спазм.

Четинцев развернул машину через две сплошные, собрал хор возмущенных сигналов и нажал на газ. Впереди три часа дороги в родительский дом. Все эти долгие минуты он перебирал, как четки, годы своей жизни, и когда вспоминалось что-то, за что становилось стыдно, мотал головой, стрясая с лица слезы.

Сергей Александрович Русаков.

25 июня 2015 года.

Поезд «Москва - Санкт Петербург».