Призрак в опере или сказка о профессионалах

Призрак в опере

или сказка о профессионалах

Трубы, литавры и хор оперных голосов грянул известную мелодию, и огромная люстра взмыла со сцены к высокому потолку. Присыпкин проводил ее полет глазами, для чего пришлось задрать голову - люстра повисла прямо над ним. Лампочки светильников замигали в разнобой, как при коротком замыкании, и это подействовало на Присыпкина  гипнотически. Он сомкнул веки и уронил голову на грудь. Уснул. 

Эдуард удовлетворенно улыбнулся, снял с носа очки, протер стекла носовым платком, водрузил обратно и снова вперил взгляд в монитор. Первый ответственный этап в череде спецэффектов пройден успешно, но это еще только начало представления. Впереди два акта, разделенный недолгим антрактом, за который нужно успеть настроить и проверить все механизмы, и не забыть про люстру. 

Огромная, во всю длину сцены декорация упала с верхнего яруса и громко стукнулась о подмостки. Актеры изобразили испуг и шарахнулись в стороны - так нужно по сценарию. Худенькая балерина из подтанцовки запричитала, глядя вверх: «Он здесь! Он здесь!». Массовка зашептала наперебой: «Призрак оперы! Призрак оперы!». Зрители примерялись и настраивались сидеть, смотреть и слушать популярный мюзикл в столичном театре. Присыпкин проснулся и продолжил следить за разворачивающимися на сцене событиями. Эдуард заскользил курсором мыши по окнам на мониторе. 

Присыпкин приехал в театр с женой. Взрослые дети на тридцать пятый день свадьбы родителей подарили им билеты. Присыпкин уже пару лет, как пенсионер. Его жена присоединилась к пенсионному образу жизни неделю назад. Они жили в деревенском доме и добирались на машине до центра столицы через тягучие пробки. Не решившись въезжать в город, они оставили оставили машину у ближайшей станции метро и нырнули под землю. До спектакля оставалось двадцать минут. Они едва успевали. 

 Эдуард расположился в своем гнезде. Его рабочее место находилось под потолком сцены прямо над дирижером, занявшим свое место в оркестровой яме. Перед дирижером - сегодня оркестром командовала Маргарита - раскрытая на первой странице партитура оперы. Перед Эдуардом - мастером сцены и магом спецэффектов - монитор его компьютера. В отличие от дирижеров и вообще актеров, которые работали посменно, чередуя актерские составы, Эдуард отрабатывал все смены подряд и по праву считался незаменимым. 

Незаменимость Присыпкина, когда-то высококлассного профессионала, не получила своего подтверждения после его выхода на пенсию, и его работу, пусть не так хорошо, выполнял другой специалист. Однако, как говорится, мастерство не пропьешь, и Присыпки все еще оставался на все руки мастер - за что бы ни взялся. Тем он и подрабатывал к пенсии - делал некоторые неповторимые вещи. И получалось неповторимо. 

С каждым спектаклем Эдуард совершенствовал свое искусство. Его все чаще сравнивали с Дэвидом Копперфильдом. Зрители восхищенно ахали, когда главный герой оперы бесследно пропадал в клубах специального дыма. Декорации поднимались и опускались по мановению пальца Эдуарда, лежащего на левой кнопке мыши. Особенно эффектно в конце первого акта трехметровая люстра падала на зрителей, останавливаясь в трех метрах от их испуганно вжавшихся в плечи голов. 

Присыпкин завороженно следил за сюжетом оперы, вернее, за восхитительными спецэффектами, стараясь догадаться о том, как именно они технически исполнены, на каких принципах, и с помощью каких мехнизмов. Он настолько погрузился в это увлекательное занятие, что и не заметил, как настало время антракта. Он попытался передать свои восторги жене, но та восторгалась другим - красивые голоса, красивые актеры, точные терции и кварты. Им никогда не давалось полное понимание друг друга, но они совпали в одном - опера им нравилась. 

Разминая затекшие ноги, Эдуард прошелся над сценой по переплетениям стальных лесенок и трапов, осматривая, проверяя, поправляя - так, как опытный конюх потягивает подпругу лошади, чтобы убедиться, что не перетянул. В спектакле был прообраз Эдуарда - один из актеров играл рабочего сцены. По замыслу автора мюзикла этот персонаж был космат и бородат. Так совпало, что и Эдуард выглядел также, что порождало немало шуток. Правда актеры побаивались Эдуарда, мистически соотнося его с главным героем - Призраком оперы, обитавшим где-то между механизмом вращения сцены и куполом театра. 

На входе в фойе театра Присыпкина остановил рослый охранник. Что-то заставило запищать рамку металлодетектора. Приспыкин высыпал из карманов все железное, включая мелкие монеты, но охранник заинтересовался связкой ключей, вернее, одним из них, действительно похожим на ствол калибра 5,6. Повертев трубочку ключа в руках, охранник, нехотя, вернул связку владельцу. Присыпкин улыбался - ключ был с секретом. Жена недовольно поморщилась - муж вечно носил в карманах какие-то железки. 

Эдуард был фанатиком своего дела. Если раньше, год назад он пользовался веревочками, струнами, тросами и электрическими переключателями на концах проводов, сбивавшихся под ногами, как клубки верблюжьей колючки, то сейчас все спецэффекты управлялись с его компьютера. Более того, Эдуард освоил программирование и вносил в программу все более и более сложные алгоритмы. Теперь все работало, как часы. 

В антракте Присыпкин щедро угостил жену чашкой кофе с эклером, сэкономив на себе - сказал, что зуб разболелся. Заиграла мелодия первого звонка, и они с женой потянулись вместе со всеми зрителями в зрительный зал занимать свои места. Но тут зазвонил мобильный телефон, и Присыпкин ответил на вызов. Одна крупная компания приглашала его прочитать лекцию для специалистов, и Присыпкину было что рассказать им - не все еще выветрилось из его профессионального опыта. Договариваясь о времени и месте проведения занятий, Присыпкин притормозил у дверей, чтобы не нарушать святость театра громким разговором по телефону. 

Эдуард завершил перемену декораций, проверил трон, в котором должен испариться главный герой, строго посмотрел на люстру под потолком и залил кипятком в огромной кружке щедрую порцию растворимого кофе. Все готово к представлению. Это его представление, его шоу, и он почувствовал знакомый легкий трепет. Правда, сегодня к чувствам примешалась тревога, и он еще раз оглядел подвластную ему сеть паутины проводов с узлами серверных механизмов. 

Мимо Присыпкина прошла девушка, предлагавшая купить программку, аудиодиск и пластмассовую белую маску - как у главного героя. Присыпкин сунул ей деньги и взял маску - напугать жену в темноте зала. Закончив разговор договоренностью о дне и месте занятий, Присыпкин убрал телефон в карман пиджака и почувствовал, что он во что-то уперся. Сложенный вчетверо листок бумаги,  извлеченный из кармана имел на себе неровную надпись. На сцене по сценарию персонажи время от времени получали такие послания от Призрака оперы. Присыпкин оценил затею маркетологов. «Помогите! Люстра...», - прочитал он но не успел дочитать - дверь в зрительный зал перед ним захлопнулась, скрежетнул запираемый засов. Присыпкин подергал за ручку - закрыто. Он зашептал в дверную щель:

• Пустите, пожалуйста! Я опоздал!
• Обойдите по второму этажу!, - строго ответили из-за двери. 

Эффект за эффектом Эдуард вел спектакль к финалу. Тревога в душе нарастала, но он относил ее на слишком большую дозу кофеина. На экране монитора все контрольные индикаторы подрагивали зелеными огоньками нормы. Зачем-то он обернулся на люстру, проверил ее статус в программе, запустил диагностику, убедился, что все в порядке и почувствовал себя немного спокойнее. Ненадолго. 

Присыпкин поднялся по лестнице, осторожно приоткрыл дверь и сквозь темноту увидел зрительный зал. Оказывается, это та самая «Ложа номер пять», которая по сценарию зарезервирована за Призраком оперы. Присыпкин увидел силуэт актера, сидящего в темноте, и поспешил ретироваться, чтобы не помешать игре. Затем Присыпкин сбежал вниз, но теперь оказался в подвале, услышав над собой топот балетных пуантов. Он снова побежал вверх по каким-то лестницам. Ему показалось, что перед ним кто-то тоже поднимается по лестнице, и он поспешил догнать, чтобы не заблудиться окончательно. Он увидел мелькнувшую тень, скользнувшую в полураскрытую дверь, из-за которой лился мерцающий свет. 

Тревога не оставляла Эдуарда. Он потянулся в карман за пачкой сигарет, и хотя курить было чрезвычайно опасно из-за жестокой реакции пожарника, ему остро захотелось закурить. Вместе с пачкой из кармана выпала бумажка. Эдуард развернул ее и успел прочитать написанное на ней: «Опасность! Следите за лю-...».  Листок выпал из руки Эдуарда и скользнул меж металлической решетки вниз на сцену. Такие листки - часть сценария. Их все время находят герои и читают вслух. По задумке автора либретто, эти записки пишет Призрак оперы. 

За дверью оказался верхний этаж сцены. Присыпкин успел по инерции пробежать пару шагов и остановился на металлической сетке трапа. Под ногами метров пятнадцать до досок сцены. Колени дрогнули. Присыпкин боялся высоты. Он попятился назад, чтобы уйти обратно на лестницу, но дверь за спиной громыхнула и захлопнулась. Он потолкал ее задом - закрыто. И тогда Присыпкин двинулся по трапу над сценой на другой ее конец. 

Эдуард оторвал глаза от монитора и... увидел крадущегося по трапу человека. Дыхание перехватило. Террорист! Сколько раз Эдуард представлял себе, чтобы он сделал, если бы на его долю выпало столкнуться с террористами, как это случилось на одном из спектаклей одного мюзикла. По глазам побежал пот. Очки запотели. Пришлось снять их и протереть носовым платком. Это простое действие вернуло Эдуарда к реальности. Нужно что-то делать!

Присыпкин медленно переступал по трапу, держась одной рукой за хлипкие железные перила. Вниз старался не смотреть - его мутило. Внизу перемещались фигурки актеров. Гремела музыка. Вдруг он обо что-то поранил руку и отдернул ее. От кронштейна в зал тянулся трос, скрепленный стяжкой на болтах с гайками. Трос у стяжки расплелся и держался на нескольких нитях. Хорошо, что этот трос не был в натяжении, а свободно провисал. Присыпкин проследил вдоль троса и увидел, что тот через блоки держит ту самую люстру. Наверное, это страховочный трос, значит, его разрыв не опасен - есть основные тросы. 

Эдуард увидел, что неизвестный остановился у страховочного троса люстры и что-то делает с ним. Странно, но он был в белой маске Призрака оперы. Если неизвестный обрежет трос, это не повлияет на управление подъемом и спуском люстры. По сценарию люстра больше не должна опускаться до конца спектакля. Приводы лебедок управляются с компьютера, и это абсолютно надежно. Эдуард решил на всякий случай заблокировать лебедки и навел курсор на нужную кнопку. В это время сигарета обожгла пальцы, Эдуард вскрикнул и... опрокинул кружку с кофе на клавиатуру...

Трос вдруг натянулся и зазвенел. Присыпкин, испугавшись, отпрянул, потерял равновесие и стал падать вниз, на сцену. Какая-то неведомая сила замедлила его все увеличивающийся наклон вниз и вернула на место, поставив на ноги. Наверное, закружилась голова и показалось такое - невозможное. Присыпкин осторожно двинулся дальше к краю сцены, чтобы наконец-то спуститься вниз - жена, наверное, волнуется. Она где-то там, внизу, в тринадцатом ряду, прямо под люстрой - им предложили пересесть поближе, поскольку зал заполнился не полностью. Неожиданно Присыпкин испытал к жене теплые чувства. 

С ужасом Эдуард наблюдал, как заработали лебедки подъема-спуска люстры. Люстра скользнула вниз, всей свой тяжестью устремляясь на головы зрителям партера. Сделать ничего уже нельзя. Вся надежда теперь на страховочный трос, и если неизвестный что-то сделал с ним, а ведь он, наверное, для того и залез наверх, то будет трагедия, и в этом повинен Эдуард. Сердце замерло. 

«Хорошо, что я успел!», - с облегчением подумал Присыпкин. Минутой раньше он починил стяжку троса - непорядок, когда такие важные подъемно-транспортные механизмы не обслуживаются и не проверяются на исправность. Маска в руке мешала, и он надел ее на голову на манер маски сварщика. Достав связку ключей с тем самым хитрым ключом, Присыпкин повернул одному ему известные повороты, и сделал из связки ключей гаечный ключ «на тринадцать». Он разобрал стяжку, перетянул трос и снова затянул гайки на болтах. От напряжения заболели пальцы, но дело-то важное. И тут, словно для проверки результатов ремонтных работ, трос натянулся - удерживая огромную тяжелую люстру. Присыпкин был доволен. 

Эдуард вздохнул облегченно - неизвестный... террорист, маньяк, сумасшедший в маске главного героя не успел ничего сделать со страховочным тросом, и трос спас зрителей от неминуемой гибели. Эдуард снова потянулся за сигаретой, но спохватился и передумал. Он внимательно следил за тем, как неизвестный продвигается по трапу, чуть не упал, совершив немыслимое движение, противоречащее гравитации. И вот он исчез в темноте закулисья. Может, это только показалось Эдуарду? А может, это...

Спектакль закончился. Присыпкин... проснулся. Жена посмотрела на него с укоризной - проспать такой спектакль! Она толкнула его локтем в бок, заставляя хлопать в ладоши энергичнее. На сцену выходили раскланиваться актеры. Присыпкин почему-то крикнул «Браво!» актеру, игравшему негодяя - Призрака оперы. Жена опять посмотрела на мужа строго. 

Они вышли на улицу. На улице вечерело московское бабье лето. В кармане Присыпкина рядом с телефоном лежала записка: «Спасибо! Вы спасли жизни людей! Искренне благодарный Вам ПО». Присыпкин полез за телефоном, нащупал пальцами бумажку, вспомнил о маркенинговых приемах устроителей шоу, усмехнулся, скомкал записку, не заглядывая в нее, и бросил в мусорную урну. 

«Хороший спектакль!», - подумал он. - «Жаль, что не видел вторую часть - уснул...». И немного погрустив, Присыпкин снова нырнул в недра метро под ручку с женой. Пенсия продолжается!...

Сергей Александрович Русаков. 

20 сентября 2015 года. 

Деревня Десна. Новая Москва.