Автор

Моя фотография
Просветитель менеджмента. Популяризатор научного управления. Писатель сказок и фантастики.

воскресенье, 10 января 2016 г.

Переправа диверсантов в собачьем отсеке самолета


Переправа диверсантов методом наведения морока или о двух врагах в одном собачьем отсеке самолета


Я шел по длинным запутанным коридорам аэропорта “Шерметьево” и чувствовал себя даже не двусмысленно. Кинолог дернул за поводок, ошейник больно резанул шею, и мне пришлось подбежать “к ноге”.
Кинолог тоже видел во мне собаку, вернее, пса. Как и все остальные люди, встречающиеся нам на пути. Большого, как им казалось, пса в наморднике они обходили стороной.
Это все морок - особого рода массовый гипноз, наведенный на меня не без помощи психотропов, растительный рецепт которых тщательно скрывается. Равно, как и специалисты, умеющие наводить морок. В нашем ведомстве их всего два.
С момента наведения на меня морока, я сам становился источником его влияния на людей, и честно говоря, я изрядно ссал, в смысле боялся. Если морок спадет, то люди увидят дикую картину: дюжий полицейский в форме ведет на поводке за ошейник немелкого мускулистого мужчину, абсолютно голого, и без единого волоска на теле.
Подчеркну “Без единого!”, потому что меня обрили наголо, выщипали брови и ресницы. Это было больно, и я требовал общего наркоза! Кроме того, мне выбрили пах и побрили ноги. Вот такие, блин, ролевые игры! Но морок держится крепко только при условии полного отсутствия волос на теле. Меня заверили в полной надежности морока, и я в очередной раз согласился на такую “аэропортацию”.
Пожалуй, настало время кое-что объяснить. Как бы дружески ни обнимались президенты, как бы приветливо ни трясли друг другу руки, страны остаются врагами, а где враги, там специальные операции - диверсии, организация массовых беспорядков и государственных переворотов, да и просто физическая ликвидация кого прикажут.
В одной из таких структур я и служу уже приличное число лет. Сегодня меня вновь переправляют через границу, причем особым, оригинальным и самым надежным способом, практически исключающим обнаружение и разоблачение диверсантов.
Сейчас уже не секрет даже для обывателей, что пограничники не только охраняют государственную границу, но и держат в наличии особые “зеленые тропы”, по которым, если надо, переправляют кого надо через границу или принимают обратно. Говорят, что пограничники с обеих сторон договариваются о своих “зеленых тропах” на паритетной основе - вы не видите наших троп, а мы не видим ваших.
Еще один канал переброски людей через границу придумали, и давно, дипломаты. Сейчас в специально оборудованном контейнере дипломатической почты, обшитом свинцовой фольгой, чтобы не просвечивался в рентгеновских лучах, вполне комфортно вывозятся разоблаченные нелегалы или уставшие от предательства агенты.
Бывают, правда, и казусы. Например, однажды парочка любовников, разумеется, традиционных, отправилась в оригинальное путешествие и подняла такой шум… любовных утех, а случилось это, аккурат, на границе, что контейнер пришлось снять с рейса и досмотреть, вопреки правилам дипломатии. Был конфуз. Пришлось списывать все на страстную любовь.
Были еще вызывающие улыбку профессионалов попытки переправить через границу людей после пластических операций, но опытные опознаватели-физиогномисты, потомки Ломброзо, легко опознавали людей из розыскного списка, даже после изменения внешности.
Способ, которым переправляют через границу меня, был еще тот способ! Если не принимать во внимание унижение, которое приходится снести, то это действительно лучший способ. Просто гениальный способ.
Сильный, необычной силы гипнотизер, а скорее, даже колдун, наводит на сотрудника, которого требуется перебросить, морок. С этого момента никто, кроме гипнотизера, не видит больше человека, а видит какое-нибудь животное. Практика остановилась на собаках, потому что их часто перевозят в специальных отсеках самолетов. В клетке!
Длинной, запутанной цепочкой “замороченный” сотрудник передается из рук в руки от колдуна в самолет, и такой же длинной от самолета до другого колдуна, но уже за границей, который снимает морок. После выполнения задания цепочка запускается в обратную сторону…
Тут мы пришли на пункт ветеринарного контроля. Кинолог-полицейский подал мне команду “Сидеть!”. Я изобразил что-то такое. Кинолог и ветеринар обменивались какими-то документами. Я, прикалываясь, часто дышал, высунув язык.
Кинолог обычными словами сказал мне (Псу, вообще-то!), чтобы я слушался ветеринара и вел себя хорошо. Затем он приложил руку к козырьку фуражки, пожал руку ветеринару, передал ему поводок, развернулся и ушел. Странно, но я испытал легкую грусть расставания с незнакомым мне человеком, который видел во мне только крупного пса.
Ветеринар был не так по-уставному суров, как кинолог. Он фамильярно похлопал меня по шее, сказал что-то утешительное и подбадривающее, после чего деловито повел меня на погрузку.
Отсеки для животных давно оборудуют с должной заботой и изрядной мудростью. Животные больше не мерзнут на высоте, не воют и не скулят, отчасти, по причине успокаивающих инъекций. Я знал, что мне никаких инъекций делать нельзя - может развеяться морок. Ветеринар заглянул в мои бумаги, показал в них какую-то строчку специальному бортпроводнику, и я обошелся без укола.
Единственное, с чем вышла загвоздка, так это с тем, что моя клетка оказалась довольно высоко от пола, и мне не удалось с первого раза впрыгнуть в нее по-собачьи. Я здорово рассмешил этим ветеринара и бортпроводника. Когда же я влез в клетку так, как мне это было удобно, они чуть не лопнули со смеху.
Отсмеявшись и успокоившись, они вышли из отсека, который погрузился в полумрак дежурного освещения. Загудели, прогреваясь, двигатели. Я стал укладываться и готовиться к двухчасовому полету. Для тренированного, видавшего виды сотрудника - это пара пустяков.
Я улегся на подстилку. Надо отдать должное, одноразовую, то есть свежую. Самолет скоро набрал высоту и напоминал о себе лишь мерно гудящими двигателями. Можно вздремнуть!
Через какое-то время я проснулся от тряски - зона турбулентности. Обычное дело для полетов на большой высоте. Неожиданно тряхнуло так, что клетки с животными посдвигались с мест. Кто-то из усыпленных бедняг вскрикнул во сне. Тряска вскоре закончилась.
Я перевернулся на другой бок и… остолбенел, вернее, испытал немалое потрясение - так можно приличными словами заменить более точные матерные.
Рядом со мной, в соседней клетке лежал на боку лысый, безбровый, выбритый в паху мужик, примерно моего возраста. Я сначала подумал, не зеркало ли? Но я-то смотрел, а тот лежал с закрытыми глазами.
Как это может быть? Парень, судя по всему, тоже должен быть под мороком, но как случилось, что я его вижу? Значит, морок не действует? А действует ли мой? Я не на шутку испугался.
Тут нужно порассуждать логически, что нам иногда приходится делать в ходе выполнения заданий. Если морок спал только с него, а я по-прежнему под мороком, то мне ничего не грозит. Если морок спал с нас обоих, то нам обоим каюк. Я даже не знаю, кто он, вернее, на чьей он стороне. Если вижу его, как человека, только я, то это лучший вариант, потому что каждый пойдет своею дорогой, даже если мы враги - тут уж ничего не поделаешь!
Ну, что ж! С логикой разобрались, настала пора действовать.
  • Эй!, -  тихонько позвал я.
Незнакомец тренировано приоткрыл глаза до щелочек, чтобы из под голых век оценить обстановку, но тут же не выдержал “новости” и распахнул глаза.
  • Бл…!, - выдохнул незнакомец.
То, что он матернулся по-русски, еще ни о чем не говорит.
  • How are you?, - перешел я на английский.
  • Fine! Thanks, - ответил он.
  • Ладно!, - продолжил я диалог, стараясь держать инициативу. - Будем говорить по-русски?
Незнакомец кивнул.
  • Послушай, друг!, - я посчитал такое обращение уместным. - Мы оба понимаем ситуацию.
Он снова кивнул, и я изложил ему свою версию логики: либо человеком увидят одного из нас, либо обоих, либо мы стали видимы только друг другу. Незнакомец покачал головой, соглашаясь с безупречностью моей логики.
Мы, не сговариваясь, сменили положение лежа на положение сидя, правда, так, чтобы прикрыть выбритое мужское достоинство. Из приличия и взаимного уважения.
  • Послушай, друг!, - вступил в обсуждение ситуации незнакомец. - Мы не можем называть стран, имен, заданий, но сейчас каждому или одному из нас грозит разоблачение, сыворотка правды, вынужденное полное признание и казнь. Как быть?
Ну, меня-то Бог умом не обидел! Лучший вариант из трех - это тот, в котором людьми видим друг друга только мы оба, но больше никто. Тогда по прилету за нами придут ветеринары, мы убедимся в верности версии и спокойно разойдемся своими дорогами. Если же кто-то один окажется без защиты морока, то в этом случае нужно решить, как будет действовать другой. Все это я изложил незнакомцу, и он снова согласился с моими доводами. Оставалось только договориться.
Я прямо предложил честный вариант: если один из нас разоблачен, то не разоблачает другого, который будет всем видеться собакой. Незнакомец надолго замолчал. Оно и понятно - поступать так было бы явно против присяги и против интересов своей страны. Однако оба они были в одинаковом положении. Это и добавляло пикантности.
Я намеренно делал упор именно на такой договор, потому что задание у меня было очень важным. А так-то, самым честным было бы валить друг друга: меня разоблачили - пропади и ты пропадом! Меня нисколько не смущало, что незнакомец летел из моей страны - такая практика запутывания следов была мне известна.
После раздумий незнакомец согласился на уговор: один спалился - спаси другого. Может быть, у него тоже важное задание. И мы договорились! Правда, ни у одного из нас уверенности друг в друге не было.
Оставалось ждать приземления. Чтобы скоротать время, пытались говорить на отвлеченные темы, но разговор не клеился - слишком много закрытых тем.
Самолет начал снижение. Сердце стало биться чаще. У незнакомца, видимо, тоже. Мы сидели друг напротив друга и то смотрели в упор, то прятали глаза.
Громыхнули выпущенные шасси. Самолет коснулся  колесами бетонки и затрясся, тормозя. Настало время, и в отсеке для животных появились люди - бортпроводник и ветеринар. Они о чем-то непринужденно болтали, обходя клетки, но вот они остановились перед двумя нашими клетками и замолчали, разинув рты. Вот он - момент истины!
  • Кто посадил в клетку человека?, - воскликнул ветеринар, и пока он не показал на меня пальцем, у меня была надежда.
Бортпроводник развел руками и стал доставать рацию, чтобы вызвать полицию. Мне конец!
Рядом метался по клетке незнакомец. Ну, конечно, он был рад! Мне в голову пришла мысль сдать его. Например, сказать, что в собаку зашиты наркотики или вшито взрывное устройство. Погибать - так с музыкой!
  • Скажи ветеринару, чтобы они меня выпустили!, - бросил он мне и стал изображать тошноту и приступы подступающей рвоты.
  • Господин ветеринар!, - вежливо начал я, - Этого пса весь полет тошнит. Выведете его наружу, иначе он тут все заблюет.
Бортпроводник перестал вызывать полицию и забеспокоился.
  • Пса нужно срочно вывести, - и он отпер клетку.
Незнакомец молнией вылетел из клетки, на лету выбивая из руки бортпроводника рацию и нанося жестокий удар ногой в челюсть ветеринара. Бортпроводник потерял сознание.
  • Не теряй времени!, - скомандовал незнакомец, открывая мою клетку. - Раздевай ветеринара и одевай его одежду.
Так и сделали. Меня, конечно, удивило, что незнакомец не просто сдержал уговор, но пошел дальше, спасая меня. Молодец!
Мы - я в форме ветеринара и незнакомец голый на поводке - длинными коридорами аэропорта вышли к месту передачи собаки кинологу. К началу цепочки легализации. Я остановился у стойки ветеринара.
Незнакомец посмотрел мне в глаза, затем подошел, крепко пожал руку. Мы обнялись, и он прошептал на ухо:
  • Хотел бы я быть с тобой по одну сторону баррикад!
Так и есть - чужой! Наш бы сказал: “Я бы пошел с тобой в разведку!”.
Со стороны прощание человека с собакой, конечно, выглядело более чем странно. Кинолог дернул за поводок и повел незнакомца за собой.
Мне же предстояло действовать по запасному плану. Если все пойдет, как надо, мне еще удастся выполнить задание. Так надо Родине!...


Сергей Александрович Русаков.
8 января 2015 года.

Борт самолета “Сочи - Москва”.

3 комментария: