Офисный, охранник и новогодняя ёлка. Глава 4-я

Офисный, охранник и новогодняя ёлка

(сказка для взрослых о предновогодней жизни офиса)

4-я глава,

в которой, упав, можно подняться на новые высоты

Мечта, как и Луна, имеет обратную сторону. Человек мечтает о своем, но своей мечтой он вторгается в существующий миропорядок и нарушает сложившееся равновесие. Мир бережет себя от вторжения мечты, боясь быть разрушенным, и это одна из причин, по которой мечты не сбываются. Мир сопротивляется мечте человека.

Будильник афона в третий раз нарушил сон. Мелодия звонка замысловато вплеталась в фантасмогорию сновидения. Глаза не открывались, словно веки имеют неподъемный вес. Голову невозможно оторвать от подушки. Вставать на работу не хотелось. В голове, перемежаясь с остатками сна, калейдоскопом крутились поводы не ехать на работу.

Олеся три месяца назад стала руководить компанией и мечтала в короткие сроки поднять предприятие с колен кризиса до занебесных высот успеха. Эта высокая идея поначалу так воодушевляла Олесю, что ее энтузиазм передавался персоналу. Харизмы Олесе было не занимать. Весь воспрявший духом коллектив дружно двинулся в направлении светлого будущего.

Авральный режим, введенный ради возрождения компании, первоначально поддержали все. Дисциплина, производительность труда, высокая мотивация и порядок во всем вызывали чувство возвращения к истокам.

Первые и последующие шаги под управлением Олеси явно походили на аналогию, в которой компанию подцепили крюком, и мощный тягач вытаскивает ее через буреломы кризиса на столбовую дорогу к светлому будущему.

Олеся не сразу заметила, что происходит что-то необычное. Сначала, как первые капли дождя, стали опаздывать на работу сотрудники - раз, другой, третий. Затем раз за разом случалось, что ее распоряжения не выполнялись. Потом она вдруг увидела, что глаза подчиненных, горевшие прежде пламенем командного духа, потускнели. Дела стали делаться всё медленнее, а потом и вовсе встали, как это было до прихода Олеси.

Вслед за этим все чаще стали огрызаться, критиковать, сомневаться, уводить в сторону от дела подчиненные. Сначала руководители, затем и простые работники. План не выполнялся. Результаты падали. Дисциплина вернулась к прежней - опоздания и прогулы. Казалось, что всё вернулось на круги своя, словно раскрученный Олесей маховик предприятия замедлял свой ход и вот-вот остановится.

Попытки привести всех в чувство, призвать к ответственности за общее дело, потребовать исполнительности и дисциплины встречали всё большее сопротивление. В глазах людей появились неприязнь и даже злоба. Олеся вновь почувствовала себя чужой. Она растревожила болото и теперь оно снова затягивалось илом.

Олеся не теряла духа, хотя и стала больше уставать. В добавление ко всему стали происходить разные неприятности: на два дня зависла корпоративная локальная сеть, потом эпидемия гриппа, опустошившая офис, а потом нагрянул с проверкой пожарный инспектор - дескать, в канун новогодних праздников учащаются возгорания. Олесе было не до праздников.

Неужели сильной мечты  помочь людям выбраться из кризиса, ее энтузиазма и профессиональных действий недостаточно для достижения цели? Что такое случилось с людьми? Почему она была, казалось, принята коллективом, а теперь все очевиднее отвергается?

Сегодня Олеся приехала на работу пораньше. Никто не должен видеть ее возле офисной новогодней ёлки. Охранник не в счет. Для него Олеся приготовила легенду - взяла из дому несколько старых ёлочных игрушек, которые собиралась повесить на офисную новогоднюю ёлку.

Олеся обошла ёлку по часовой стрелке и повесила на ветку серебрянный шар. “Раз!”, - отсчитал офисный домовой. Олеся обошла елку повторно и повесила на ветку золотой шар. “Два!”, - вел счет охранник. Олеся обошла ёлку в третий раз и повесила на ёлочную ветку красный шар. “Три!”, - офисному домовому было душно в шубе куклы Деда Мороза, в которую он обычно прятался.

• Я хочу, чтобы моя компания стала процветающей, выросла в масштабах и охватила максимальную долю рынка, - Олеся всерьез подготовилась к процедуре загадывания желания и уверенно перечисляла свои цели. - Мы должны убрать с нашего пути всех конкурентов, стать “номер один” в стране и мире. Мы должны стать бизнес-империей!

Степан Андреевич присвистнул и покачал головой: “Ничего себе!”. Фома не всё понимал, но очевидным было, что у молодой женщины грандиозные планы. Как у старухи из сказки Пушкина - стать владычицей морскою.

• Я хочу, чтобы все сотрудники моей компании трудились самозабвенно во имя общей цели, чтобы не жалели себя, приходили на работу вовремя, а если нужно, то оставались после работы, - продолжала Олеся, будто зачитывая список желаний. - Мы уволим всех несоответствующих требованиям времени и наберем высокопрофессиональных. Компания изменится до неузнаваемости. Новые технологии, новые компьютеры, новые программы, новое оборудование - все новое и самое современное. Мы будем работать как единый организм. Пусть будут достигнуты эти цели!

Олеся поспешила в свой кабинет, а офисный домовой Фома засеменил к охраннику офиса Степану Андреевичу - до начала рабочего дня можно успеть обсудить подслушанные мечты. Тот сидел в наушниках, через которые подслушивал пожелания сотрудников под офисной новогодней ёлкой.

Думаете, Золотой Рыбке стало жалко для старухи всего того, что та пожелала? Или, может быть, рыбка испугалась, что у нее появится такая начальница? Вовсе нет! Просто слишком много изменений в единицу времени. Рыбка испугалась, что изменения сложившегося мира вызовут волну сопротивления изменениям. То ветхая землянка, а то сразу царский дворец. В случае перехода морей и океанов под управление взбалмошной старухи, измениться мог весь водный уклад планеты.

Системы не терпят изменений, и чем системы больше, тем сильнее сопротивляются попыткам их изменить. Системы стремятся к равновесию, пребывают в равновесии и очень расстраиваются, если равновесие нарушается. Это касается всех систем - от молекулы воды до больших стран.

Системы пытаются вернуться в прежнее равновесие и часто обнаруживают причину изменений. В случае Олеси она и была такой причиной. Пришла в компанию, а это система, и стала всё изменять на свой лад, по своей воле. Если Олеся уйдет, система вернется к прежнему равновесию. Если Олеся останется, то система придет к новому равновесию. Ей бы продержаться, но чем больше Олеся вносит изменений в систему, тем больше система сопротивляется, и Олесе становится всё тяжелей.

Что же делать? Следовать правилам!

Правило первое. Никаких перемен! Сначала система должна принять новый элемент, а уж потом этот элемент пусть что-то пытается исправить, и то не быстро, не галопом.

Правило второе. Соответствовать ожиданиям! Часто ожидания незамысловаты - новый элемент должен быть похожим на старый, на предшественника. Вот и нужно делать все то и так, как это делал предшественник. До тех пор, пока система примет.

Правило третье. Больше общения! Быстрее сложатся связи с другими элементами, тогда и система примет быстрее.

Следует помнить, что адаптация в системе процесс довольно длительный, и нужно набраться терпения, пока новый элемент окажется встроенным в систему полноценно. Только в этом случае возможны управляемые перемены, да и то лучше менять что-то постепенно. Эволюции приветствуются. Революции имеют дурную славу.

Системы бдительно следят за своим состоянием и стараются своевременно заметить нарушение равновесия. Бывает, что для реакции системы достаточно даже не изменений, а заявлений о них. Помнится, что несколько лет назад новенький мэр Москвы еще палец о палец не ударил в борьбе с пробками на дорогах столицы, но объявил об этом во всеуслышание на пресс-конференции. До системы-мегаполиса дошло. Система отреагировала. На неделю все дороги встали. Люди оставляли машины и шли пешком куда-нибудь. С системами шутки плохи.

• Надо её как-то поддержать!, - вздохнул офисный домовой Фома. - Её нужно остановить! Вернее… Я запутался.
• Это ты верно, Фома!, - неожиданно согласился с необычным другом офисный охранник Степан Андреевич. - Её нужно остановить и поддержать! Вот что мы сделаем…

Степан Андреевич снял трубку телефона внутренней АТС и набрал номер. На другом конце ответили.

• Алло! Директор компании Олеся Драгунова.
• Олеся Игнатьевна! Это охранник! Вам тут письмо курьер привез. Нужно расписаться.
• Сейчас я выйду…

Офисный домовой поспешил занять свою позицию. В момент, когда Олеся пробегала мимо него, он выставил свою маленькую ножку, и Олеся, запнувшись, упала на пол. Голеностопный сустав пронзила боль - вывих. Олеся вскрикнула. На крик прибежал охранник. Он поднял Олесю на руки, отнес в холл и положил на диван для посетителей. Через минуту охранник вызвал скорую помощь. Через пятнадцать минут Олеся ехала в карете скорой помощи в травмпункт.

В офисный центр стали входить спешащие на работу сотрудники. Охранник отыскал в памяти мобильного телефона нужного абонента и позвонил.

• Марья Ивановна! Здравствуйте! Это Степан Андреевич, охранник. У нас тут ситуация сложная. Не могли бы Вы зайти в гости?, - охраннику что-то ответили. - Чем раньше, тем лучше! Дело не терпит отлагательства.

Офисный домовой выглядел растерянным.

• Степан! Ты уверен что мы поступаем правильно?, - зачем мы девушку травмировали?
• Не беспокойся! Всё будет хорошо!, - постарался снять переживания друга Степан Андреевич.
• Я же сделал ей больно!, - в глазах офисного отражалась причиненная Олесе боль. - Я же должен радовать людей, а не огорчать!
• Иногда боль полезна, - непонятно ответил Степан Андреевич.

Через полчаса в офисном центре появилась Марья Ивановна. Прежде она руководила компанией, но на свет появился внук, и Марья Ивановна взяла отпуск по уходу за внуком. Такое разрешается, если молодой маме - дочери Марьи Ивановны нужна помощь.

• Что случилось, Степан?, - Марья Ивановна была взволнована предчувствиями неприятностей.
• Олеся ногу сегодня подвернула. Отправили в травмпункт. Нужно что-то делать, - и Степан Андреевич довольно долго говорил с Марьей Ивановной.

Офисный домовой Фома из деликатности, ушел под новогоднюю ёлку дежурить в кукле Деда Мороза, хотя ему было интересно, о чем говорит его друг с немолодой, но обаятельной женщиной.

По завершении разговора с охранником Марья Ивановна направилась в офис компании, которой руководила еще три месяца назад. Она собрала сотрудников в зале совещаний, сказав, что зашла поздравить всех с наступающим новым годом. Поговорили. Сотрудники жаловались на новую руководительницу Олесю. Марья Ивановна кивала головой и старалась успокоить эмоции сотрудников.

В какой-то момент собрания зазвонил мобильный телефон Марьи Ивановны. Она ответила, выслушала кого-то и объявила собравшимся.

• Олеся Игнатьевна подвернула ногу, и сейчас она в больнице.

Кто-то бросил реплику, мол, так ей и надо, но Марья Ивановна с укоризной покачала головой и обвела взглядом коллектив.

• Мы не злорадствовать должны и сопротивляться Олесе, а помочь ей, - поднявшись и выпрямившись, строго и с силой авторитета заключила Марья Ивановна. - Прямо сейчас мы поддержим Олесю.

Она набрала номер на мобильном телефоне, вытянула руку с ним и дождалась получения ответа. На экране телефона появилось лицо Олеси. Она лежала на подушке больничной койки.

• Ой!, - воскликнула Олеся. - Здравствуйте, Марья Ивановна! Зачем же видеозвонок? Я подвернула ногу и сейчас не в лучшем виде. Я в больнице.
• Здравствуйте, Олеся Игнатьевна!, - Марья Ивановна поворачивала телефон так, чтобы в его видеокамеру попали собравшиеся сотрудники. - Мы знаем, что вы в больнице, переживаем и хотим поддержать. Как вы себя чувствуете?

Пытаясь увидеть свою руководительницу, сотрудники повставали с мест и сплотились вокруг телефона с видеокартинкой Олеси. Раздались сначала недружные приветствия, но кто-то скомандовал “Три-четыре!”, и все дружно проскандировали: “Здравствуйте, Олеся Игнатьевна!”.

Странное чувство охватило собравшихся сотрудников. Вот только что они обрадовались, позлословили по поводу случая с Олесей, но появилась Марья Ивановна, пристыдила их, призвала помочь, и все словно подчинились ее воле. Сотрудники испытали забытое за три месяца чувство единства, а Олесю, попавшую в беду, стали считать близким человеком, своей.

Марья Ивановна продолжала, обращаясь к Олесе и оборачиваясь к сотрудникам, словно говоря от их имени:

• Не волнуйтесь! Поправляйтесь скорее! Ведь впереди новогодние праздники, мы ждем вас! Коллектив постарается не ударить в грязь лицом, покажет высокую производительность труда и крепкую дисциплину. Мы не подведем, - в голосе Марьи Ивановны звучала сталь митинга. - Мы будем трудиться не покладая рук и докажем, что способны вывести компанию из кризиса. Руководители подразделений будут звонить вам, докладывать, получать разрешения действовать, советоваться. Я тоже включусь в работу на время вашего вынужденного отсутствия и помогу советами руководителям подразделений. Мы с вами, Олеся Игнатьевна!

По щекам Олеси текли слёзы. Она была благодарна Марье Ивановне, благодарна коллективу, хотя и не ожидала этого. Ей было стыдно, что она не верила сотрудникам, считала их лентяями и бездельниками, а они …

• Спасибо, друзья! Спасибо, вам Марья Ивановна!, - голос Олеси дрогнул, и все догадались, что она плачет. - Спасибо… Спасибо, что вы такие… хорошие!

Оксана выключила телефон. Изображение пропало. Женщины всплакнули в ответ на слезы Олеси. Руководители сначала вполголоса, а затем все более властно стали давать указания подчиненным, отправляя их на рабочие места. Работа закипела.

Марья Ивановна вернулась в холл и подошла к стойке ресепшен, за перегородкой которой прятался охранник.

• Ну, что, Степан?, - на слова Марьи Ивановны охранник поднялся. - Я сделала всё, как договорились. Поеду к внуку, а ты поглядывай за моими… за нашими и звони, если что.

Степан Андреевич вышел из-за стойки и обнялся на прощание с Марьей Ивановной. Не обязательно думать, что они знакомы как-то предосудительно. Просто такие люди вправе считать себя родственниками, поскольку делают одно дело, знают об этом и узнают друг в друге родную душу. Марья Ивановна поспешила в машину, а Степан Андреевич помахал ей вслед рукой.

Олеся долго не могла успокоить слёзы и по-детски ревела в подушку. Ей становилось все яснее, что она не права, что поступала не верно, думала только о себе, потакая своим амбициям, думала о своих подчиненных плохо безо всяких к этому оснований. Наконец, Олеся успокоилась и отыскала конверт, который положил ей в носилки медиков охранник.

В конверте оказалось банальное приглашение на мастер-класс какого-то бизнес-тренера. Такие письма обычно сразу попадают в мусорную корзину. Если бы охранник, не позвал бы ее за письмом, с ней было бы все в порядке, она не споткнулась бы и не упала. Ну, а раз у Олеси неожиданным образом появилось свободное время, она решила узнать, что скрывается за ссылкой на видеоролик со слишком научным, и оттого непонятным названием “Сопротивление систем”.

Набрав вручную адрес ссылки в своем мобильном телефоне, Олеся просмотрела видеофильм, в котором странный старик, вовсе не похожий на профессора, а как-то отдаленно напоминающий офисного охранника, рассказывал необычные вещи о том, что трудовые коллективы сопротивляются новичкам. Поначалу сказанное лектором показалось совершеннейшей глупостью, но что-то заставило Олесю пересмотреть часовой фильм раз за разом, и что-то новое открывалось ей в знаниях о мире. Мире, который окружает нас и ведет себя, как живой организм.

Офисный домовой Фома и офисный охранник Степан Андреевич по традиции собрались поздним вечером за стойкой ресепшен попить чаю, заваренного чайными пакетиками в кипятке из кулера.

• Степан!, - допытывался Фома. - Так что же такое сегодня произошло? Зачем я навредил славной девушке?
• Так было надо, - улыбался Степан Андреевич. - Мы с тобой сделали большое дело. Большое и сложное. На грани волшебства… Спасибо, Маша помогла. Та еще волшебница!

Фома вздрогнул и обернулся к новогодней ёлке, которая вдруг зашелестела, как от ветра, подрагивая игольчатыми ветками и висящими на них стеклянными шарами. Сполохи отражения на белом натяжном потолке огоньков от ёлочной гирлянды задрожали магнитной бурей северного сияния. Фома испугался.

• Степан!, - прошептал Фома. - Кто это?
• А это, Фома, и есть тот самый “дух коллектива”, - ответил Степан. - Сегодня он был потревожен, вот и пришел по следам Олеси к нашей новогодней ёлке. Присматривается. Наверное, скоро примет её в коллектив.

Степан Андреевич часто говорил такое, что Фома совершенно не понимал, но не подавал виду, чтобы не показаться глупым. Вот и на этот раз Фома ничего не понял.

• Дух?, - переспросил Фома друга.
• Дух!, - подтвердил  Степан Андреевич.
• Как и я?, - уточнил офисный домовой.
• Почти!, - улыбнулся охранник. - Точно такой же, но другой… Ты лучше вот о чем подумай, Фома. Как-то нужно порадовать завтра сотрудников компании, которой Олеся руководит. Устрой им розыгрыш какой-нибудь. Порадуй их чем-нибудь, но смотри, не переборщи...

Сергей Александрович Русаков.

10 декабря 2016 года.

Не в Москве.