Скворечечник

Скворечечник

(сказка)

В эту историю мало кто верит. Все считают ее выдумкой. Однако если что-то случается не часто, то всегда кажется, что это невозможно. Ходить по воде или взлетать вверх человек не может - законы природы не позволят, но время от времени кто-то ходит по воде и кто-то возносится в небеса. Значит, не все законы известны людям. Кто-то знает и летает. Это необычные люди.

Бывает, какому-нибудь городку повезет, и он может похвастаться своим сумасшедшим. В районном центре Птичное был такой. Как и все сумасшедшие, он был бомж бомжом. Может, чуть поприличнее одетый, не в рванье, да еще не одутловат лицом, как бывает у конченных алкоголиков - говорят, он совсем не пил. А вот взгляд его был по-настоящему безумный, отчего никто не сомневался, что он сумасшедший.

Для такого диагноза достаточно было бы его образа жизни - жил он на окраине в погребе старого развалившегося домика на заброшенном участке, заваленном всяким хламом, среди которого преобладали дощатые ящики стеклотары. В них-то все и дело. Наш сумасшедший разбирал ящики на досочки и делал из них скворечники, и потому приклеилось к нему прозвище “Скворечечник”.

Инструменты его, если кто их видел, тоже вызывали изумление. Обломок ножовочного полотна, погнутый ножик, из тех которыми чистят картошку, а ящики он разбивал просто рукой или обломком кирпича. Вероятно очень сильными пальцами Скворечечник расшатывал и вынимал из досок гвозди, но не пускал их в дело. Свои скворечники он собирал без единого гвоздя, и получались они похожими на сказочные домики, каждый раз новые, неповторимые. Не теремки, а что-то напоминающее такого же безумного архитектора Гауди.

Ночи он проводил в своем погребе, но может, и не спал вовсе, а мастерил свои поделки. Через щели пробивался свет, и уж чем он там светил, можно только догадываться. Зато с рассветом Скворечечник выходил из подземелья на свет божий и бродил по городку.

В руках дощечка, которую он на ходу строгает ножичком. За плечами мешок, в который он то складывает оструганные дощечки, то достает другие, чтобы строгать. Время от времени он останавливается, достает сразу сколько-то дощечек и, прилаживая их друг к другу, собирает скворечник. Потом он некоторое время несет свое произведение на вытянутых руках, пока не находит дерево, к которому прибьет скворечник и постоит немного, дожидаясь заселения скворцами - они всегда прилетают очень скоро, как будто ждут. Скворечечник, сверкая безумными глазами, продолжает путь и достает на ходу новые дощечки.

С ним пытались заговорить, но Скворечечник всегда молчал. Считали даже, что он глухонемой. Как и всякому убогому, люди подавали ему что-то на пропитание, и он, не благодаря, складывал подношения в мешок. Многие жители городка были обязаны Скворечечнику своим благополучием. Они отрывали скворечники от деревьев и продавали их. Иногда произведения скворечечного искусства покупали довольно дорого, для чего люди возили их на продажу в областной центр или даже в столицу.

Время от времени ноги приводили Скворечечника на местный рынок, где вперемешку, как везде это заведено, торгуют едой и тряпками. Там у него был приятель - молодой парень, инвалид-колясочник. Веселый и шумный, размашистый своими раскоординированными движениями, с широкой улыбкой, в которую добавлялась мимика от его врожденного недуга. Парень, можно сказать, имел свой бизнес. Довольно успешный по меркам окружавших его торговцев. Не будь он инвалидом, ему не позволили бы успешно вести свое дело. Он работал чистильщиком обуви. Звали парня Павликом.

Кому, скажете, нужны начищенные ботинки в грязи и пыли незамощеного рынка? Однако Павлик не сидел без дела, а иногда в очереди к нему переминался грязными ботинками с ноги на ногу очередной клиент. Кто знает - может, и действительно начищенные ботинки давали людям что-то ценное, настроение, скажем. А может, людям интересны были байки и сплетни, которые рассказывал Павлик, начищая обувь. Или же парень обладал каким-то обаянием. Контрастно блестели начищенные туфли и ботинки на ногах торговцев и посетителей рынка.

• Скворечечник!, - полетела эстафета рыночного оповещения, и в голосах людей звучали пренебрежение и жалость - люди радовались, что они не такие, как этот сумасшедший, гордились собой, даже если жизнь их была не слаще жизни Скворечечника.

Любопытные тянули головы - не принес ли дурачок какую новую свою поделку.

• Скворечечник! Возьми семечек!, - закричала ему щербатая бабка,  толкала в бок такую же беззубую подружку, и они шептались, посмеиваясь.

Скворечечник как будто не слышал и посверкивал безумными глазами по сторонам. Он пробирался меж покупателей к центру рынка, подобию площади, в центре которой сидел в своей коляске инвалид Павлик. На этот раз напротив него на прибитом к деревянному поддону пластиковом стуле сидел сам хозяин рынка - грузный и важный азербайджанец. Он не смотрел на Павлика, но крутил головой по сторонам, придавая взгляду хозяйскую строгость.

Павлик что-то привычно щебетал, перебирая все, что придет ему в голову, но хозяин рынка морщился и не слушал. Павлик исправно платил дань со своей выручки, иначе его бы давно выгнали с рынка, невзирая, что инвалид.

Добравшись до площади, Скворечечник пошел по кругу, дожидаясь, пока хозяин рынка уйдет, и как только тот ушел, заспешил к Павлику.

• Дядя Серёжа!, - радостно закричал Павлик, замахал руками, и без того беспокойными, закачался весь в своей коляске.

Скворечечник взобрался на трон для клиентов и уложил себе на колени свой мешок. Показалось, что Скворечечник улыбается, но это, скорее, его безумные гримасы.

• Дядя Серёжа!, - снова восторженно и приветливо повторил Павлик.

Он был рад и от того плохо справлялся с координацией движений.

• Показывай!, - негромко произнес Скворечечник и оглянулся по сторонам.
• Но, дядя Серёжа!, - Павлик сразу скис, засмущался, задергался еще сильнее. - Было много работы… Не было времени… Я устаю…
• Показывай!, - тверже, но все так же негромко повторил Скворечечник.
• Дядя Серёжа!, - в голосе Павлика зазвучала обида, в глазах заблестели слезы. - Ты же знаешь! Руки не слушаются меня! Я сапожные щетки удержать не могу - пальцы разъезжаются! Резинками к ладоням привязываю! Я не попадаю щетками по ботинкам!

По щекам Павлика лились слезы. Кажется, на них стали обращать внимание. Скворечечник обвел вокруг себя взглядом, на мгновение останавливаясь на глазах любопытных, и те снова занялись своими делами, забыв об инвалиде и сумасшедшем в центре рыночной площади.

Скворечечник вернул взгляд к Павлику и пристально смотрел тому в глаза, пока расстроенные движения парня не успокоились.

• Дядя Серёжа, почему ты не помогаешь мне? Вот как сейчас. Ты же можешь!, - Павлик смотрел на Скворечечника с упреком и надеждой.
• Показывай!, - мягко, по-доброму, со вздохом попросил Скворечечник и покивал головой - дескать, “Давай-давай!”.

Павлик вздохнул, раздвинул руками колени парализованных ног и полез куда-то под сиденье коляски. Осторожно и медленно он достал и протянул Скворечечнику скворечник. Скорее, даже домик для синички. Маленький, кособокий, некрасивый. В глазах Павлика светились страх упрека и надежда на похвалу.

• Вот!, - тихо воскликнул Скворечечник. - Вот! То, что нужно! Молодец!

Павлик зарделся, повернул птичий домик одной стороной к Скворечечнику, другой, неловко сжал пальцами и… домик рассыпался на детальки. Лицо мальчика моментально изобразило горе, досаду, крах, и по щекам его снова потекли слезы.

• Ну-ну! Успокойся!, - Скворечечник проворно подобрал с земли дощечки и, почти не глядя, быстро собрал птичий домик умелыми пальцами. - Собирайся! Поехали! Пора!

Он помог Павлику собрать нехитрые его причиндалы - щетки, бархотку, баночки с обувным кремом, а затем пристроился сзади и покатил коляску перед собой. По дороге они разговаривали.

• Дядя Серёжа! Вот ты заставляешь меня собирать птичьи домики, но у меня не получается и никогда не получится также, как у тебя, - горячился Павлик. - Ты же знаешь! Я инвалид! У меня повреждены мозг и нервная система. Это никогда не исправится! Ты думаешь, что упражнения с моторикой создадут новые клетки? Ты ничего не понимаешь в медицине!
• Делать скворечники - это не упражнение моторики рук, - спокойно отвечал Скворечечник. - Это упражнение в созидании. Ничего не было, и вдруг есть птичий домик! Замечательная тренировка!
• И что тут такого?, - с сомнением возразил Павлик. - Все что-то создают. И что?
• Как что?, - улыбался Скворечечинк. - Когда человек что-то создает, он уподобляется Создателю.
• Ты все шутишь, дядя Серёжа! Это про “образ и подобие”?, - разочарованно протянул Павлик.
• Создавать… Делать существующим до этого не существовавшее. Соединять детали в целое. Собирать. Создавать что-то свое или копировать с образца… С каждым новым, очередным созданием человек поднимается, становится все более человеком. Укрепляется духом. Становится способным делать то, чего ранее не умел и не мог. И ты знаешь, ограничений в этом нет. Только время жизни является ограничением. В какой-то момент человек становится способным создавать, воссоздавать созданное, направлять, управлять этим - делать то и добиваться того, что другим людям не под силу. Можно сказать, что человек становится способным творить чудеса. - Скворечечник говорил ритмично - на каждый свой шаг. - Если ты будешь что-то создавать - постоянно, регулярно, не покладая рук, день за днем, то сможешь избавиться от своего недуга, станешь ходить…
• Правда?, - прервал Скворечечника Павлик. - Ты не шутишь?
• Правда! Я ведь тоже инвалид-колясочник, а вот видишь - хожу, да еще и тебя вожу, - Скворечечник улыбался.

Они подошли к участку с развалинами домика, в подвале которого жил Скворечечник. Он взял Павлика из коляски на руки и подошел к кособокой двери.

• Сим-сим! Откройся!, - замок щелкнул, дверь отворилась, Скворечечник сделал шаг вперед, дверь закрылась, пол качнулся и что-то зажужжало в темноте, потом открылась следующая дверь. - Да будет свет!

Стало светло. Павлик догадался, что они находятся в подвале, куда спустились в подобии лифта. Скворечечник усадил Павлика на диван, давая тому осмотреться. Было что разглядывать и удивляться. Подвал оказался довольно просторной комнатой с высоким потолком. Скорее, это был кабинет. Одна из стен была закрыта книжными шкафами, с полок которых из-за стекла смотрели корешки книг. Перед библиотекой - большой письменный стол. В центре стола закрытый серебристый ноутбук. На стенах картины.

• На книжных полках есть мои книги, художественные и научные, - играл в экскурсовода Скворечечник. - На стенах мои картины. Масло, темпера, акварель, тушь, карандаш, пастель… За этой дверью - санузел, а вот за этой - кладовая. Механизмы, автоматы, радиоэлектронные сборки, коллекция химических веществ и реактивов. Да еще моя инвалидная коляска. Дарю! Твой размерчик! За третьей дверью - кухня. Самое приятное творчество - кулинарное. Вот так и живем!

Скворечечник умолк. Молчал и Павлик, разглядывая необычный и неожиданный интерьер жилища дяди Серёжи. Конечно, у мальчика были вопросы, но он был ошеломлен. Чтобы разрядить молчание или скрасить паузу, Скворечечник ушел на кухню, пошумел там чем-то и скоро вернулся с двумя чашками кофе. Одна - для Павлика. Хозяин подвала занял свое место за рабочим столом и ждал, пока Павлик освоится.

• Дядя Серёжа!, - наконец-то очнулся Павлик. - А зачем тебе все эти скворечники, если у тебя есть всё это? Ты, наверное, еще и богат? Книги, картины… Откуда всё? Ты же не продаешь скворечники.
• Я же говорю тебе создавать нужно много, регулярно, день за днем, разное. Это создает меня, условия для меня. Создавать - назначение и смысл жизни человека. Вот я и создаю, - ответил на вопрос Павлика Скворечечник. А вообще-то, скворечники - это для тебя. Сам я - не местный, и мне пора возвращаться к своим делам. Тоже созидательным, только посложнее.
• Какие дела?, - заинтересовался любопытный Павлик.
• Не важно!, - отговорился Скворечечник, подойдя, тем не менее, к настенной карте мира с разноцветными флажками. - Тебе еще рано. Сейчас о другом. О созидании. Может быть, и не скворечники, но что-то обязательно нужно создавать. Вот что я для тебя придумал.

Скворечечник открыл ноутбук и стал что-то на нем просматривать.

• Вот!, - Скворечечник для придания важности поднял вверх указательный палец. - Есть уровни созидания. Нулевой уровень. Человек ничего не создает, но пользуется созданным другими. Первый уровень. Человек не создает, но может изменить уже созданное. Сначала просто пробует изменить как-нибудь. Потом пытается улучшить, усовершенствовать. Ты сейчас на этом уровне - чистишь кем-то созданную обувь. Второй уровень. Восстановление, воссоздание, ремонт. Вот ремонтом ты и займешься. Увидел у клиента поношенную, порванную обувь - предлагай отремонтировать. Денег не бери - всё испортишь. Говори, что учишься. Вон за той, за четвертой дверью - сапожная мастерская. Для тебя оборудовал! Там станки, инструменты, материалы, литература, инструкции. Жить можешь здесь. Ты же комнату снимаешь у старухи в частном доме на Садовой. Верно?

Павлик кивнул…

Павлик кивнул. Он был ошеломлен. Слишком много неожиданного. Дядя Серёжа оказался не тем, кем казался. Подвал - вовсе не подвал, а квартира под землей. Скворечники его заставляет делать дядя Серёжа не для тренировки пальцев, а для тренировки духа. А тут еще… Обувная мастерская!

• Сначала будешь ремонтировать, потом будешь сам шить обувь, - продолжил оглашение планов Скворечечник. - Это третий уровень созидания. С подъемом на каждый новый уровень созидания будешь чувствовать в себе новый уровень силы. С тобой самим будут происходить изменения. Как со мной когда-то. Встанешь с коляски и пойдешь на своих ногах. Руки будут слушаться тебя все лучше. Движения станут точнее.

Не ясно, почему это происходило, но от услышанного Павлик все больше воодушевлялся.  В воображении рисовались картины светлого будущего. Теперь жизнь наладится! Теперь Павлику все ясно!

• На этом уровни созидания не заканчиваются, - продолжил Скворечечник, а Павлик-то подумал, что на этом всё.
• А дальше-то куда расти?, - не удержал свою любознательность Павлик, и Скворечечник улыбнулся.
• Есть куда расти дальше! Следующий, четвертый уровень созидания - создавать союзы людей, организации, партии, секты, религии, - перечислил Скворечечник. - В твоем случае это может быть ателье по пошиву и ремонту обуви, потом гильдия обувщиков. Создавать , поддерживать и развивать союзы людей - очень высокий уровень созидания, но и это не предел.
• А что дальше-то?, - загорелся Павлик.
• Если ты будешь делать все, как я рассказал, то через некоторое время, возможно, довольно продолжительное, ты заметишь, что у тебя начинает получаться создавать что-либо одной только силой мысли, - Скворечечник сделал паузу, давая Павлику успевать понять сказанное. - То, что ты раньше делал руками и проходил стадиями от улучшения существующего до создания несуществовавшего раньше, теперь будет получаться, как говорится, без рук - подумал, представил, нарисовал в воображении, и вот мысль воплотилась, материализовалась, стала вещью… Что?

Павлик улыбался. Павлик смеялся.

• Ну, ты даешь, дядя Серёжа!, - выдавил он сквозь смех. - Не знал, что ты такой фантазер! Ты, как будто, всякой там эзотерики начитался! Скажи еще, что тысяча хлебов из корочки хлеба - это не легенда, а правда! Ты же не веришь во все это по-настоящему? Даже если бы я увидел своими глазами, то все равно подумал бы, знал бы наверняка, что это какой-то хитрый фокус...

Павлик осекся и замолчал. Вид Скоречечника был растерянным, расстроенным. Он выглядел обиженным и даже выпятил вперед нижнюю губу, отвернув голову в сторону. В это время перед ним на столе возникали из ничего, из воздуха дощечки, укладывались сами собой в птичий домик, в скворечник, довольно большой, около полуметра высотой, с замысловатыми узорами башенок, балкончиков и окошек.

Павлик во все глаза смотрел на творящееся… прямо на его глазах. Когда строительство завершилось, внутри скворечника вдруг вспыхнул свет, подсветив все маленькие и большие отверстия так, что свет исходил изнутри домика прямыми лучами. Скворечечник повернул голову к Павлику и рассмеялся. Заливисто и по-доброму. Как мальчишка. Павлик засмеялся в ответ, и еще минуту они смеялись вдвоем.

Скворечечник встал из-за стола, зашел за дверь, за которой, как он сказал, была его кладовая, погремел там и выкатил свою инвалидную коляску.

• В конце кладовой есть еще одна дверь - второй лифт на поверхность. Старайся не привлекать к себе внимания. С сегодняшнего дня оставайся здесь жить. Свои вещи у старушки, где живешь, заберешь потом, днями. У этой коляски есть несколько полезных секретов, - и Скворечечник еще какое-то время рассказывал Павлику о коляске, квартире, кухне в ней и прочих премудростях.

Он пересадил Павлика с дивана в инвалидное кресло-каталку и сказал из дверей на прощанье.

• Двери действительно открываются голосом, как в сказке про Али-Бабу. Ты слышал. Свет включается фразой: “Да будет свет!”, а выключается фразой “Спокойной ночи!”.

После этих слов комната погрузилась во мрак. Когда шаги уходящего Скворечника стихли, Павлик тихо сказал на прощанье во след своему другу:

• Да будет свет!

Скворечечник уехал. На следующий день Павлик, завершив работу на рынке, вернулся в свой новый дом. С мальчишеским удовольствием он крикнул двери “Сим-Сим! Откройся!” и въехал на своей новой коляске на площадку лифта, спустившего его вниз.

Спустя минуту, из-за останков печки с трубой отделилась тень. Кто-то пропиликал кнопками мобильного телефона и что-то сказал в трубку на непонятном гортанном языке. Через полчаса к заброшенному участку подъехали три джипа и встали так, чтобы фарами осветить развалины дома.

Из первого джипа вышел хозяин рынка. Вслед за ним высыпали его соплеменники. Один из них поспешил к развалинам и, подойдя к старой двери, прошептал с  акцентом: “Сим-Сим! Откройся!”.

Павлик был в мастерской, когда услышал шум и голоса из кабинета. Он узнал голос хозяина рынка. Все это сильно испугало Павлика, и он решил затаиться. Стараясь сделать это тихо, Павлик повернул ключ в замке двери, но был услышан. В дверь забарабанили.

Павлик подкатил ко второй двери и открыл ее заклинанием “Сим-Сим! Откройся!”. Закатив коляску в лифт, добавил: “Спокойной ночи!”. За дверью в кабинет закричали голоса.

На поверхности Павлик увидел в свете фар Скворечечника. Тот кивнул Павлику головой и знаками велел не мешать. Над развалинами слой за слоем, сантиметр за сантиметром появлялась, застывая, бетонная плита.

• Так надо!, - ответил Скворечечник на ужас в глазах Павлика. Это не люди. Потом расскажу.

Скворечечник взялся за ручки коляски и покатил Павлика прочь. Через пятнадцать минут они были возле рынка.

• Мне нужно еще кое-что сделать. Помолчи. Смотри и запоминай, что при этом чувствуешь, - предупредил Скворечечник.

Стоя за спиной Павлика, Скворечечник “растворил” постройки на рынке, и они пропали, исчезли - буквально, растаяли в воздухе. Павлик был ошеломлен. Он не верил своим глазам.

• Это что? Тоже созидание?, - не выдержав, спросил Павлик.
• Да! Тоже созидание! Особый вид!, - ответил Скворечечник. - Помолчи еще немного. Нужно доделать все до конца.

На глазах у Павлика развернулось новое действо. На рыночной площади, посреди вновь возникшего пустыря выстроилась небольшая часовня с крестом на маковке. Внутри за окошками загорелся свет.

• Здесь раньше церковь стояла. Деревянная. Ее сожгли. Потом здесь устроили рынок. Так что, мы с тобой, в некотором смысле, тоже выгнали торгующих из храма. - Скворечечник улыбнулся, хотя выглядел заметно уставшим.
• Дядя Серёжа!, - обратился Павлик и замялся. - А как же те? В подвале… Они же умрут!
• Ты хочешь дать им шанс исправиться?, - внимательно посмотрел в глаза Павлику Скворечечник. - Будь по-твоему!

К заброшенному участку со свежей бетонной плитой стали сбегаться бродячие беспородные собаки. Они скулили, повизгивали и выли. В центре бетонной плиты образовалось отверстие, из которого стали вылезать подручные хозяина и он сам. Всех их трясло и шатало. Они падали на бетон и катались, крича и даже лая, как собаки, которые в панике кружились вокруг них. Вот один из людей дернулся и затих без движения. Одну из собак подбросило, как от пинка сапогом в бок. Она взвизгнула и помчалась прочь, громко скуля на бегу. То же произошло со всеми людьми и со всеми собаками.

Через некоторое время собаки разбежались. Люди стали приходить в себя, вставали и, шатаясь, как пьяные или больные, брели к своим джипам. Скоро заревели моторы, и машины уехали колонной.

Проезжая мимо рынка, они остановились, потом сделали круг, и набирая скорость, выехали за пределы райцентра Птичное.

Выйдя из часовни, где они в это время находились, Скворечечник и Павлик двинулись на железнодорожную станцию, сели на проходящий пассажирский поезд и уехали.

Проезжая по железнодорожному мосту, поезд затормозил и огласил окрестности гудками. Машинист наблюдал странную картину. Свора бездомных собак собралась в центре моста. Одна за другой собаки прыгали с моста в воду. Когда собак на мосту не осталось, поезд продолжил ход. Вскоре машинист решил, что все это ему только померещилось. Он разбудил себе на смену своего помощника и прилег поспать.

Спал в купе на верхней полке и Скворечечник, утомленный совершенными делами. Павлик же сидел на нижней полке, смотрел в темноту окна и думал: “Может быть, чтобы что-то разрушить, нужно на месте прежнего создать что-то другое, новое, на замену. Значит, разрушение - это тоже созидание”. Так одна идея сменяет другую. Например, язычество сменилось монотеизмом, а первый, ветхий завет сменился новым.

Что-то ждет Павлика впереди. Когда-то он узнает от Скворечечника, что самый высший ранг созидания - это делать человека человеком. Из того, во что он вырос в нашем мире вырастить человека до образа и подобия Бога…

Вот такая история. Точно неправдоподобная. Как и некоторые истории, в которые трудно поверить, но кто-то настаивает, что всё было на самом деле. В некоторых пересказах поменьше чудес, и тогда впервые услышавшие эту историю не так бурно реагируют, не так жестко опровергают правду и не обвиняют рассказчиков во лжи. А может, в таких историях специально понапридумывали разного, чтобы люди потянулись к высокому, к такому невероятно высокому, что в нашей обычной жизни просто немыслимо. Может, в этом и есть замысел рассказчиков. И кто знает, а не настоящая ли это правда?

Сергей Александрович Русаков.

2 мая 2017 года.

Аэропорт “Внуково”.