"Автомойка +" - 2

“Автомойка +”

(социально-фантастический роман о работе, сексе и психологии)

Глава 2-я, в которой размеренная жизнь автомойки перечеркивается нелепой смертью от презерватива с признаками химического отравления сильнодействующим ядом, а вдогонку погибшему появляются двое разыскивающих его живым или мертвым

Есть люди, до унылого однообразные. Кажется, им не интересно ничего нового. Одна женщина, ставшая женой. Одна страна, и не тянет посмотреть мир. Одна работа и избитый за десятки лет маршрут туда и обратно. Неизменная привычка к одежде одного фасона, и это не вегетарианец Стив Джобс в черной водолазке и джинсах. Это брюки, рубашка и пиджак практично-неброско-немаркого цвета.

Похоже, буфетчик автомойки был из их числа. Он неизменно одинаково одет. Даже если и обнаруживается какое-то человеческое пристрастие, например, музыка. В буфете потихоньку льется из колонки старье вокально-инструментальных ансамблей советской поры. Что-то вроде “В свой вагон вошла она, улыбнулась из окна…”. Скучный старик!

Очередную руладу “Самоцветов” прервал истошный женский крик из помывочного бокса. Саныч не бросился на крик и не замер в ступоре. Он нажал комбинацию клавиш на клавиатуре кассового аппарата, и на экране монитора показалась картинка бокса. Черный джип “Гранд Чероки” с открытой правой задней дверью. У стены конторки две девушки-автомойщицы, чья сегодня смена. Вера сидит на корточках, закрыв лицо руками. Над ней склонилась Люба.

Только оценив ситуацию, старик двинулся в бокс, не забыв закрыть на мониторе картинку с видеокамеры. Их хватало. В каждом боксе по две с противоположными ракурсами, в конторке, в душевой, на все четыре стороны снаружи здания и, конечно, в буфете. Все это не было инициативой хозяина автомойки. Саныч не был извращенцем, но поглядывал иногда в монитор. Девушки были красивы в своей наготе и вызывали эстетические чувства. Старик убежденно считал, что камеры, а также микрофоны - необходимая мера безопасности. Интуиция подсказала, что сегодня именно тот случай, чтобы похвалить себя за предусмотрительность.

Саныч вышел из буфета в бокс через пять секунд после крика. За это время в голове выстроились списком наиболее вероятные версии к увиденному. Без подробностей. По-крупному. “Так и есть!”, - отметил Саныч, лишь мельком взглянув в салон джипа. Что еще?

Прислонившись спиной к стене конторки, на корточках сидела, выставив вверх острые коленки и закрыв ладонями лицо, Вера. Голая. То есть, абсолютно без одежды. Саныч осторожно руками раздвинул ее колени и заглянул между ног. “Смотри-ка! Как гладко выбрита!”, - и кивнул какой-то своей мысли.

-              Саныч! Ты что!, - подала возмущенный голос Люба, но старик строго посмотрел на нее, и догадливая Люба поняла, что так надо.

-              Прикасалась к ней?, - вполголоса спросил Саныч и в упор посмотрел Любаше в глаза, на что та отрицательно замотала головой. - Отойди в сторону! Подальше! Делай то, что говорю!

Саныч подошел к открытой двери джипа и осторожно, короткими шажками, приблизился, чтобы сохранить безопасную дистанцию. Только чтобы увидеть что-то важное.

Так и есть! В полуприкрытых глазах голого мужчины, развалившегося на заднем сиденье, залитые кровью белки глазных яблок. На еще не вполне опавшем члене - презерватив. Без спермы. Кончики пальцев рук блестят от смазки презерватива. Нет пены изо рта. Легкая синюшность кожи лица чуть не обманула. Саныч поискал глазами емкости с напитками - ничего. Картина, кажется, ясна. “Бромциан!”, - определил он. - “Если бы не синева кожи лица. Может, и хлорциан, и было бы лучше - он не такой стойкий”.

-              Он-у-у-у-мер!, - вдруг заголосила Вера, приходя в себя - пронзительно и громко.

Любаша попыталась успокоить подругу, но рядом уже был Саныч. Он отстранил Любу и еще раз требовательно предупредил:

-              Не прикасайся к ней! Это опасно!, - и Люба понятливо кивнула.

Саныч своими руками оторвал ладони от лица Веры и растер ей уши - жестко, так, что Вера вскрикнула от боли. Прилив крови к голове отрезвил девушку и она осмысленно, но испуганно, смотрела на Саныча сквозь слезы. Он же присел перед Верой и снова раздвинул ее колени, преодолевая ее невольное сопротивление. Внимательно осмотрел внешние половые губы влагалища. На сердце отлегло.

-              Секса не было?, - спросил он у Веры, и та отрицательно помотала головой. - Кто надевал ему на член презерватив?

-              Он сам! Я хотела, но он сам!, - запальчиво затараторила Вера.

-              Хорошо, что сам!, - довольно заметил Саныч. - После того как он надел презерватив, он прикасался к тебе? Ты прикасалась к его рукам или члену?

Вера снова помотала головой.

-              Нет! Я как раз раздевалась, - и Вера кивнула головой на пол, где кучкой лежали рабочий комбинезон, топик и трусы - бюстгальтер летом Вера не носила. - А потом он надел презерватив, закатил глаза и … Я почему-то подумала, что он умер...

Вера снова свалилась в истерику, и чтобы сбить эту волну старик задал вопрос:

-              Машину еще не мыли?, - адресовал он девушкам, и обе отрицательно замотали головами - не успели.

-              Вера! Оденься во что-то, другое. Люба! Помоги ей! Обеим зайти в конторку. Не вздумайте никуда звонить!, - коротко отдавал команды  Саныч.

Когда Люба уже подняла Веру и подвела к дверям контроки, Саныч окликнул ее.

-              Люба! Разговор с клиентом был? Ваш, психологический.

-              Нет! Я предложила, он улыбнулся, сказал: “Потом!”, - вспоминала Люба. - Потом Вера сняла топик и поманила его пальцем. Он ухмыльнулся, влез в заднюю дверь и оставил ее открытой напротив Веры. Я не видела его. Вера разделась и закричала.

Картинка складывалась. Если ничего не пил - ни таблетки, ни напитки, то просто открыл пакетик, достал и надел презерватив и умер. Яд в смазке? Вполне! Герметично закрыт до поры до времени… Забавно! Умер от средства защиты. Яд проник в кровь через член.

Саныч вернулся в буфет и закрыл изнутри дверь. Тщательно, с моющим средством вымыл руки в кухонной раковине и оставил воду открытой на несколько минут. Достал из шкафа брезентовую сумку с красным крестом - аптечку. Извлек оттуда и надел на себя респиратор необычного вида, больше похожий на противогаз. Надел очки с резиновыми уплотнителями. Натянул на ботинки о обвязал вокруг лодыжек поверх брюк пластиковые пакеты. Надел на кисти резиновые перчатки, взял с собой скотч и два рулона пластиковых пакетов. Вернулся в бокс.

Саныч открыл все двери джипа. Осмотрел труп. Надел ему на голову и кисти пластиковые пакеты, обмотав скотчем. Скомкал большой пакет, прислонил к паху, так, чтобы не свалился с члена презерватив, закрепил пакет скотчем. Таким же скомканным пакетом придавил  и приклеил скотчем к полу салона пакетик из под презерватива. Затем пристегнул труп ремнем безопасности на среднем сиденье. Один пакет натянул на спинку водительского сиденья, другой постелил на сиденье.

-              Я скоро вернусь! Вымыть тут все досконально! С автошампунем и пеной! Клиентов не принимать! Свет выключить общим рубильником! Написать объявления на ворота бокса: “Закрыто! Нет электричества!”. Ворота за мной закрыть!, - продиктовал старик девушкам через дверь конторки.

Саныч включил жалюзи бокса на открытие и выглянул. Других машин не было. Закрыл двери джипа, сел за руль, завел двигатель, выехал из бокса, открыл все окна и включил вентиляцию на максимум. Теперь важно, чтобы никто не встретился по пути.

В километре от автомойки Саныч загнал джип в бетонные развалины какой-то постройки, вышел, открыл двери, отстегнул труп, снял все пластиковые пакеты и собрал их в отдельный пакет, забрав снятый с члена трупа презерватив и не забыв об упаковке от презерватива.

Если оставить, то все равно через какое-то время найдут. Сжечь? Тогда точно смерть неизвестного мужчины будет выглядеть криминальной. Что еще? Саныч подошел к трупу, взялся двумя руками за его руку и выволок из салоны, чтобы тот упал на землю прямо с порожка. Оставил так. Его одежду оставил, как была, в салоне. Похлопал по одежде и нащупал мобильный телефон. Оставил его в одежде. На земле голый труп мужчина. Теперь бродячие собаки, земляные черви, грызуны и вороны сделают свое дело.

От развалин Саныч направился в сторону, противоположную автомойке. В овражке он сложил и поджег пакеты, перчатки и респиратор, стоя с наветренной стороны и следя за тем, чтобы пламя не слишком разгоралось. Потом он прошел еще немного, до дороги, и вернулся по ней на автомойку. Вечерело.

Автомойка встретила его полным отсутствием света. Даже неоновая надпись темнела черным силуэтом на фоне вечернего неба. На воротах от руки сделанная надпись на бумаге: “Не работаем! Нет света!”. Открыв дверь в буфет своим ключем, Саныч поспешил к силовому щитку и включил электропитание. Загорелись лампочки. В боксе от неожиданности взвизгнула Вера. Саныч вздохнул и поспешил в бокс. Девушки сидели в конторке, закрывшись изнутри. Саныч постучал в дверь. Никто не ответил, только свет в конторке погас.

-              Вера! Люба! Это Саныч! Откройте!, - открыли не сразу, и старику пришлось ждать не меньше минуты.

Дверь отворилась, в конторке вспыхнул свет. У стола стояли и смотрели на Саныча Вера и Люба. Взгляд их словно говорил, что они ждут каких-то слов от старика.

-              Все нормально! Все хорошо! Все обошлось!, - попытался успокоить девушек общими фразами Саныч. - Отвез парня, куда надо! Сдал его, кому надо! Там им займутся! Велено никому не рассказывать! Ни гу-гу!

Девушки закивали головами. Похоже, этих слов хватило, но Саныч решил не рисковать. Сначала выгнал из конторки Любу и подробно расспросил Веру. Ничего необычного она не вспомнила, кроме татуировки подмышкой. Саныч вытаскивал труп за другую руку и не видел татуировки. Со слов Веры, это была надпись на английском. Не хватало еще, чтобы умерший оказался иностранцем! Тогда будут искать!

Саныч достал из кармана связку ключей на кольце и стал перебирать их в руках. Потом поднял на уровень глаз Веры и стал раскачивать ключи, подобно маятнику. Та скоро погрузилась в транс. Несколько утверждающих и отрицающих формул, и память Веры надежно заблокирована.

-              Сейчас я досчитаю до трех, и ты проснешься в хорошем настроении и с хорошим самочувствием! Раз! Два! Три!

Вера открыла глаза.

-              Саныч! Ты что здесь делаешь, в конторке? Где Люба?

-              Все в порядке! Ты уснула за столом. Утомилась. Уже поздно. Пора по домам. Собирайся домой!

Саныч переместился в буфет, куда отправил Любу. Там он усадил Любу за столик для посетителей, достал связку ключей и … Когда он вывел Любу из гипноза на счет “Три!”, в буфет заглянула Вера. Подруги пощебетали и отправились к своим машинам разъезжаться по домам. При опросе Люба припомнила легкий иностранный акцент клиента. Час от часу не легче!

Когда девушки разъехались, Саныч обошел автомойку - нет ли чего, чего не должно быть. Осмотреть автомойку снаружи он решил завтра. На счастье, стал накрапывать дождь. Старик засобирался домой. Может, к своей старухе. Он выключил везде свет, оставив лишь неоновую вывеску, и уже сел в свой старенький “Москвич-универсал”, как со стороны ворот в боксы засветили автомобильные фары. Не раздумывая, Саныч выскочил из машины, запер ее на ключ и, отбежав от нее в бурьян, залег, притаившись.

Минутами спустя двое с фонариками обошли автомойку и подошли к машине Саныча. Один из них подергал дверь автомобиля.

-              Закрыта!, - сказал он.

-              Капот холодный!, - вторил другой.

-              Завтра нужно будет наведаться на эту автомойку. Трекер показывает, что он заезжал сюда. Он и сейчас где-то рядом, - сказал первый.

-              Надо бы его найти сегодня!, - отвели второй.

-              Дождь пошел! Давай все поиски на завтра!, - возразил первый.

-              Дождь смоет все следы, - возразил на возражение второй.

-              Ладно! Поехали!, - резюмировал первый голос, и Саныч не понял, что они решили.

Не подняв до конца, кто это такие, но связав, что искать они могли как раз того несчастного клиента, Саныч дождался, пока свет фар машины неизвестных поздних гостей растворится в дождливой ночи, и вернулся в буфет. Там он включил компьютер, который использовался в качестве кассового аппарата, нашел записи с видеокамер, вырезал фрагменты примерно полуторачасовой продолжительности, сохранил их в облачном хранилище, выключил компьютер и отправился домой на своем “Москвиче”. Завтра предстоит ждать гостей.

Сергей Александрович Русаков.

22 мая 2018 года.

Греция.